Рисовать Бога
Славик принадлежал к той категории населения, для которой рекламки возле метро уже не предназначались. Бойкие девушки и юноши протягивали направо-налево листочки с информацией об услугах и товарах, но Славика упорно игнорировали. Точно он был невидимкой. Ничего странного для Славика в этом не было. Он знал, что лично его – нет. И не обижался…
– Соня! Соня! Иди сюда! Да скорее же.
«Господи, какая она нерасторопная». Славик сидел на полу в прихожей, возле стенного шкафа, служившего кладовкой, и разбирал содержимое картонной коробки, последней, забытой, из самого дальнего угла. Вытаскивал и сортировал то, что давным-давно укладывала в коробку его покойная мать, разбирая и сортируя содержимое каких-то предыдущих коробок, и так же, как он сейчас, «избавляясь от хлама», откладывая то, что «может быть, еще пригодится».
Возле Славика на полу лежала перетянутая бечевкой стопка вышитых крестом салфеток, а рядом стопка маленьких наволочек для «думок», – были раньше такие подушки в обиходе чуть не каждой семьи, да перестали быть. Славик вспомнил мамино «положи думочку под щеку, сладко спать будешь», вспомнил прохладу туго накрахмаленной наволочки, потерянный уют… Для чего они теперь, и подушек такого размера в доме нет. Славик вынул из стопки одну наволочку, остальные отложил на выброс.