Седьмое небо
После автокатастрофы память Синтии превратилась в чистый лист бумаги. Врачи заверили ее, что амнезия — это своего рода защитный барьер, воздвигнутый сознанием, чтобы оградить Синтию от боли, которую кто-то причинил ей в прошлом. Синтия сочла за лучшее для себя не пытаться заглянуть за плотный занавес, окутывающий ее память, и начать жизнь с нуля.
Неожиданно в отеле, где она работает, появляется импозантный богатый мужчина, который заявляет, что Синтия его жена…
Целый год — двенадцать долгих бесконечных месяцев — от нее не было никаких известий. Рамон не знал, жива ли она. Синтия исчезла из его жизни бесследно, будто они и вовсе не встречались.
Жестокая, бессердечная стерва!
Тишину кабинета прорезал звонок телефона. Рамон неохотно потянулся за трубкой, даже не открывая глаз, — как будто ему не хотелось прерывать удовольствие методично перебирать свои обиды и страдания. Он взял трубку длинными пальцами и зажал ее между ухом и плечом.
— Милворд, — произнес Рамон чуть хрипловатым голосом, приятно растягивая гласные.
Ожидая услышать сбивчивую французскую речь своего брюссельского управляющего, Рамон был слегка обескуражен, услышав в трубке совсем близко и четко голос Лэнса Торпа. Он скривился.