Седьмой патрон

Вспоминаются давние-давние времена, и вижу я наш домик в Кузнечихе, себя вижу — самонравного юнца, который верил, как в сказку верят, «Острову сокровищ», не расставался с карбасом, тосковал по приключениям и мечтал об «Испаньоле». Слышу пароходные гудки из тумана, скрежет днища баржи о камни. Чудится мне запах росы с утреннего луга, жучок, карабкающийся по стеблю. И выстрелы, выстрелы. Россыпь гильз на палубе, темный зев трюма и беззвучный, оглушительный вопль, исторгнутый окровавленным ртом:

— Золото-о-о!..

Я ли забуду свой карбас, лодку стойкую, поморскую? Бывало, хочешь — иди на веслах. Нет — поставь парус, и, вторя тебе, запоет под килем вода.