Серые камни

— Души грызет ненависть, — чуть севшим голосом ответил Райверн.
— О, нет, Райв, ты не прав, — мрачно усмехнулась Альвия. — Ненависть дает цель, неудовлетворенная ненависть сжигает душу до пепла. Ненависть — это сушь в горле, это дикая жажда, риор. Моя жажда стала невыносимой, я задыхаюсь от потребности сделать хотя бы глоток живительной мести…
Альвия остановилась, замер и Дин-Кейр, не понимая, что задумала лиори. Молчание затягивалось, и тишина, разлившаяся над ареной, стала угрожающей.
— Я вызываю тебя на поединок, Райверн без рода, — наконец, произнесла Перворожденная.
Рассветные сумерки вползли в опочивальню, растеклись по полу, забрались на стену, накрыли широкое ложе и окутали спящего мужчину. Женщина, застывшая у окна, обернулась и окинула взглядом мускулистое крепкое тело, в бесстыдной наготе разметавшееся на ее постели. В серых глазах не отразилось ни желания, ни нежности, ни интереса. Женщина поджала губы и отвернулась к окну, продолжая следить за рассветом. И когда позади послышался шорох приближающихся шагов, она не сменила позы, не повернула головы и не приветствовала пробуждение любовника.
— Ты так и не уснула, — хрипло произнес мужчина, обнимая хозяйку опочивальни горячими ладонями за плечи.