Сейф

В неясный предрассветный час, сумеречный и тяжелый, казалось, от всеобщей вселенской дремы, Чухлова встряхнул телефонный звонок. Дотянувшись до трубки, он поспешно сказал в нее сердитым, хриплым со сна голосом.

— Ну что еще... слушаю!

Тут же покосился через плечо — не проснулась ли Варвара, дьявол их забери, эти сумасшедшие, посреди ночи звонки. Можно, наверно, сто лет проработать в милиции тем же начальником райотдела, и все равно не привыкнешь к ним — неурочным звонкам, бессовестно ломающим твой сон, от которых сердце пугливо, болезненно сжимается: что на этот раз, а?!

Вчера он поздно вернулся из Чуваксина, ложился спать усталый и возбужденный. Все эти дни втайне надеялся, тревожно, как бы издалека сам в себе прислушиваясь к этой надежде, а вдруг бежавший из заключения Хрякин все ж доберется до родимых мест и они с ним встретятся? Но Хрякина перехватили в Липецкой области, и это, конечно, прекрасно, что не дали ему погулять на воле, а то бы с автоматом в руках Хрякин мог натворить таких дел — сироты бы да вдовы на его пути оставались... А теперь отгулял свое. И все-таки хотелось ему, Чухлову, напоследок посмотреть в хрякинские волчьи глаза, чтобы именно он, Чухлов, никто другой, взял бы его. Самолично...