Старинная гравюра
Эта книга о том, какой дорогой ценой в условиях социального и национального неравенства, в условиях религиозного мракобесия открывался в давние времена свет знаний. Герои ее — белорусский атеист XVII столетия Казимир Лыщинский, сожженный на костре инквизиции за безбожие; Спиридон Соболь, один из деятелей нашего раннего книгопечатания, создатель букваря; выходцы из Белоруссии, ставшие актерами первого московского театра; крепостные балерины из Шклова.
Отца Куземкина дом не стоит еще и года. Сосновые бревна в срубе желтеют, словно вчера очищенные от коры. А вбегаешь в светлицу с улицы, да еще теперь, в месяце червене, когда солнце в самой силе, то густым смоляным духом в нос так и шибает.
Под вечер солнце становится ласковее, и к Дубоносам, на ногу негнущуюся припадая, приходит сосед. Своей хромоте Михайло Тюка не нарадуется: был он человеком боярина, и вольную получил после того, как на постройке господских хором с макушки кровли грохнулся вниз, — лекарь сказал, что с переломанными костями ему уже не плотничать, а калека боярину ни к чему. Михайло же поправился и — разве только захромал, — плотничьим ремеслом как жил в неволе, так живет и нынче.