Стеклянные цветы
«Конец свободе!» — написала в календаре Бруни, обведя черной рамочкой тот день, когда отец прислал к ней в дом Филиппа Берка. «Больше никаких наркотиков и никаких скандальных историй!» — ишь, чего захотели! Это же не жизнь, а скучища получается! Но делать нечего — как-то придется уживаться... Да и самому Филиппу не слишком по душе роль «няньки» при вздорной и неуправляемой миллионерской дочке. Если бы не обещанные ее отцом деньги, он бы никогда на это не согласился.
Немало воды утечет прежде, чем он скажет: «Ну... мы же с тобой вроде как друзья!» — и еще больше — прежде, чем сама Бруни поймет, что ближе, чем Филипп, у нее нет никого на свете.
«Дорогая доченька!
Твое поведение в последнее время, как выражаются в любимых тобой романах, «переполнило чашу моего терпения». Посему я вынужден безотлагательно принять к тебе жесткие и, боюсь, не слишком приятные меры.
Человек, вручивший тебе это письмо, будет, по мере сил, не допускать, чтобы ты снова вляпалась в какую-нибудь историю. То есть никаких наркотиков, никаких скандальных публикаций в газетах и никаких арестов по какой бы то ни было причине.
Этот человек будет жить в твоем доме, всюду сопровождать тебя и числиться твоим телохранителем (кстати, он и вправду специалист в этом вопросе). Разумеется, ты можешь в любой момент отказаться от его услуг — но это означает и отказ от тех сумм, которые до сих пор бесперебойно поступали на твой счет.