Стрелка

И о чем только думают взрослые, говоря детям такие вещи? С детьми вообще про смерть надо осторожно.

Ты и не знаешь, как я с ней познакомилась. Первый раз — наверное, в сказках. Но в сказках — не страшно. Мертвая царевна красиво спит в хрустальном гробу. Или золотой петушок красиво клюет в темечко гадкого старикашку.

— Ба-а-б, можно на твоей перинке поваляться?

— Можно, — отвечает ласково, я зарываюсь в пухлое облако, темно-синий ситец с белыми звездами. Кажется, закуталась в небо. Только раскладушка подо мной противно скрипит.

Бабушка Маша приехала недавно, нянчить нас с братом. И перинку эту с собой притащила — как улиточий дом на горбу. Как защиту, как гарантию устойчивости. Пережив войну, оккупацию, сохранив в аду троих детей — теперь цепляется за уютное, мирное. Ласково журчит ее речь, и разве это может напугать — если гроб хрустальный, если царевна все равно оживет и все остальные добрые оживут — кого водой побрызгают, кого из волчьего живота освободят. Немного напугают — но потом освободят.