Связь времен
Бродский считал, что Игорь Ефимов "продолжает великую традицию русских писателей-философов, ведущую свое начало от Герцена". И вот теперь, опубликовав дюжину романов и полдюжины философских книг, Ефимов написал свой вариант "Былого и дум". Из первого тома его воспоминаний — "В Старом Свете" — читатель узнает, что его жизнь в Россиипроходила под лозунгом "не верь, не бойся, не проси" задолго до того, как этот лозунг был отчеканен Солженицыным. Уже в школьные годы он не верил газетной и радиопропаганде — только Пушкину, Лермонтову, Толстому. И не боялся вступиться за сослуживца, которому грозил расстрел. И за гонимого поэта, будущего нобелевского лауреата. Не боялся распространять запрещенную литературу и печататься за границей в те годы, когда за это давали до семи лет лагерей… Ефимову повезло — ему довелось дожить довозвращения его книг в Россию.
Как-то везло мне в жизни на генералов.
Родился племянником генерала Карина — правда, уже расстрелянного.
В восемь лет вселился в квартиру генерала Черняева — правда, уже превращённую в коммуналку.
В школе учился с сыновьями генералов — правда, только таких, которые не появляются на полях сражений, а правят нашими судьбами из своих кабинетов.
А в тридцать лет оказался обитателем двухэтажной каменной дачи генерала Куприянова — правда, всего лишь в должности истопника.
У генерал-лейтенанта Петра Андреевича Куприянова, в прошлом главного хирурга Ленинградского и Северного фронтов во время Второй мировой войны, кавалера многих орденов, академика, лауреата разных премий, было две дочери. Одна из них, очаровательная и добрейшая Ирина Петровна, вышла замуж за Владимира Дмитриевича Савицкого, который в 1964 году стал членом Союза писателей по секции перевода (он переводил на русский произведения чешских и словацких драматургов, был даже лично знаком с Вацлавом Ѓавелом). Загадочным образом новоиспечённый член союза был тут же назначен председателем Иностранной комиссии Ленинградского отделения. Мы догадывались, что на этом посту мог быть утверждён только представитель КГБ, но вслух обсуждать это было не принято.