Тридцать три урода
Чувственный мир «Тридцати трех уродов» нашел воплощение в художественной литературе Серебряного века. Об атмосфере «башни» дает представление пьеса Л.Д. Зиновьевой-Аннибал «Певучий осел» и рассказ Георгия Чулкова «Полунощный свет» (1909), в персонажах которого контаминированы черты гостей, посещавших ивановские «среды». Однако некоторые образы более, чем прозрачны: Сергей Савинов – Вяч. Иванов; его жена Людмила – Л.Д. Зиновьева-Аннибал; Анна Николаевна Калиновская – Анна Рудольфовна Минцлова, известная теософка, Ив.Ив. Кассандров – Д.С. Мережковский.
.
Сегодня я проснулась очень рано. Горела свеча на моем столике, у моей постели. На коленях стояла Вера 2 и, уткнувшись в мой матрац, плакала. Я спросила о чем.
– Все неверное на земле. И красота тоже. Ты состаришься.
Ее лицо было заплакано, и слезы капали отовсюду: из глаз, из носу и из глубоких врезов в углах ее губ, которые делают ее рот трагичным.
Я сказала:
– Да.
3 декабря.
Она удивительная актриса. Она такая, каких не было, нет и не будет.
Я ее спросила, когда мы вчера вернулись из театра:
– Вера, ты счастлива?
Она, вместо ответа, усаживала меня на постель и расстегивала на мне платье. Потом: