Улыбка Афродиты. Смерть прокурора

По пути на разъезд Андрей Ходырев завернул к старику Устинову под окна. Крепко ударил в облупленный ставень.

— Дед? Эй! Не помер еше?

В окно высунулась широченная, сивая борода, — будто кто подал из избы добрый навильник с сеном.

— А-а… Андрюха, — Устинов широко зевнул, перекрестил рот. — Ходи в избу, что ли?

— Некогда, дед. В другой раз.

Ходырев перевесил с занемевшего плеча рюкзак, Звякнуло железо.

— Чего нагрузил в мешок-то?

— Замки, пять штук, — соврал Андрей, хотя старику Устинову можно было не врать.

Дед помолчал, обдумывая, и не согласился.