В ночном

Шепа Мотыга с нетерпением ждал Янинку. Это не мешало ему проворно сгружать кирпич с пыльной подводы и складывать его возле недостроенного хлева, который свежеобструганными стропилами упирался в прозрачно-голубое небо.

Хоть бы скорее вернулась Янинка! И, представляя себе ее загоревшее лицо, обрамленное светлыми пушистыми волосами, голубые глаза, ямочки на щеках, когда она улыбалась, Шепа чувствовал, в груди — то справа, то слева — что-то скользит, щекочет словно кусочек гладкого льда, отчего замирает сердце. Время от времени Шепа приподнимал обтрепанную соломенную шляпу, надвинутую на самые брови, и, прищурившись, смотрел в степь. Потом переводил взгляд на артезианский колодец, где к вечеру, при заходе солнца, сбивается стадо и коровы надолго припадают к длинным деревянным корытам с чистой прохладной водой.