Вечная мерзлота
Нина Садур — самый, пожалуй, интересный русский драматург последней четверти двадцатого века, известна больше на Западе, чем у себя на родине. Шокирующие сюжеты в сочетании с блестящим литературным языком и особым мистическим видением она привносит и в свои прозаические произведения. Нина Садур всегда работает на грани: на грани сна и яви, реальности и вымысла, добра и зла. И каждый раз она пытается прорваться сквозь «вечную мерзлоту» окружающего ее враждебного мира, где правят бытовая пошлость и метафизическое отчуждение, в волшебную страну абсолютных ценностей. Не каждый способен пройти этот путь до конца…
Нина Садур — прозаик и драматург, которая больше известна на Западе, чем у себя на родине. Ее пьесы с успехом идут на многих сценах мира. В России вышло всего три издания писательницы. Эта книга включает произведения, среди которых цикл эротических рассказов и две новые, впервые публикующиеся повести о современной жизни. «О том, как сегодняшние монстры родят уже даже не себе подобных, а вообще демонов».
В одной спецшколе с углубленным изучением точных наук объявили медосмотр. Известие школу взорвало: мальчики дико ревели и метались, а пунцовые девочки жались по углам и визжали, как подопытные крыски из кабинета биологии. Но тут выяснилось, что медосматривать будут учителей, и школа взорвалась снова: теперь и девочки, и мальчики ревели и метались, курили марихуану и пили водку в туалете, а учителя, забившись в учительской, тихо и тревожно гудели.
Петя Лазуткин, ученик девятого «А», был тоненький, длинненький, немножко мокрый на вид переросток. Удивляясь, он отваливал нижнюю губу и с неё капало. А темные глазки быстро-быстро моргали на зеленовато-смуглом личике. Ходил же он с вытянутой шеей, будто постоянно ждал окрика. Его чурались. А почему, неясно. Его даже не обижали. А он, в свою очередь, не любил все вокруг. Шум и свет школы, дикую резкость физкультуры, химию особенно. Он боялся химических опытов и учительницу химии, полную, выпуклую Марью Петровну, с белым левым глазом, настороженно глядящим вбок. Помимо всего учительница была вся в подпалинах и ожогах от неудачных опытов предыдущих поколений. Говаривали, что глаз ей выбило осколком взорванной реторты.