Все мы не красавцы
Почему-то считается, что мальчишки должны быть сорванцами. А я был другим. Я не лазал через заборы. Не бил стекол на переменах. Каждый четверг по дороге домой меня окружали мои одноклассники. Они били меня портфелями, в которых лежали пеналы... В очередной четверг я стоял в тупике, а у выхода из него кружком собрались мои мучители, и вдруг я заметил, как смешно у них торчат вешалки. Почти у всех. И я засмеялся. Этим я нарушил все правила. Смеющегося человека бить очень трудно. Озадаченные одноклассники разошлись. Теперь, когда я встречаюсь на улице с врагом, я в первую очередь смотрю, не торчит ли у него вешалка.
Когда мне было три года, я умер от дизентерии. Было шесть часов вечера. Заплаканная мама сидела на стуле. Медсестра собирала блестящие инструменты. А я лежал на кровати, накрытый простыней. И тут вошла моя бабушка.
— Что нового? — спросила она.
— Саша умер, — ответила мама.
— Не может быть, — закричала бабушка, — он еще такой молодой!
Она вырвала у медсестры банку со спиртом, сбросила на пол простыню. И стала меня растирать. Она терла меня долго. И вот я из синего стал красным. Потом я открыл глаза, на которые еще не успели положить мелочь.
2Сам я этого случая не помню. Бабушка рассказала мне его, когда мне было пять лет. Мы шли из магазина. В конце улицы садилось солнце. Бабушка шла рядом, и из ее сумки торчали головы каких-то маленьких рыб.