Взгляд василиска
Знаменитый международный террорист Илья Караваев возвращается в Русский каганат, чтобы исчезнуть из поля зрения преследователей. Для прикрытия он нанимает мать-одиночку Зою, чтобы они с дочерью Вероникой изображали его семью. Однако проблемы Зои оказываются гораздо серьезнее, чем у него. Пытаясь защитить ее, сам Караваев против своей воли оказывается втянут в водоворот смертельно опасных интриг, связанных с научными разработками, способными породить оружие нового поколения. Книга выпущена Издательским домом ЭКСМО в 2011 году
Стеймацкий, Николай Евграфович (11 января 1912, Петров — ) — доктор медицины (1944, Новгород), действительный профессор (1951), кавалер «Полярной Звезды» и ордена «Почета», автор капитальных трудов «Военно-полевая хирургия: Черепно-мозговые травмы» и «Травматическая афазия».
Шуг, Спиридон Макарович (18 декабря 1927, Карша[1] — ) — русский военный деятель, генерал от кавалерии (1978), в годы Второй Отечественной войны в звании полковника командовал 8-й Специального Назначения (т. н. Черной) казачьей бригадой.
Николай Евграфович Стеймацкий был человеком немолодым и не сильно здоровым. Во всяком случае, таковым он себя полагал и чувствовал нынче соответственно. И то сказать, пятьдесят — не тот возраст, когда играет кровь и ощущается славное томление духа, свойственное одной лишь молодости. Если бы не война, Стеймацкий, наверняка, вышел бы в отставку еще в прошлом году и уехал куда-нибудь в провинцию, доживать век в маленьком и уютном уездном городке, где вдоль улиц растут липы, и сиреневые кусты в каждом палисаднике, и где соседи здоровались бы с ним по утрам, уважительно именуя «господином профессором». Однако не судьба. Его мобилизовали в пятьдесят девятом, присвоили совершенно невероятное для поручика прошлой войны звание полковника — ну как никак, действительный профессор медицины — и поставили во главе эвакуационного госпиталя. Именно так, милостивые государи, взяли, назначили, поставили… Словно растение комнатное, герань какую-нибудь бессловесную, взяли и пересадили из одного горшка в другой, из новгородской столичной клиники в сонный тыловой Саратов. Впрочем, грех жаловаться, если по совести и с учетом дальнейших коллизий. Потому как война — будь она неладна, проклятая — война и есть. Година испытаний, выражаясь высоким штилем, а если по-простому выразиться, так одна непечатная брань пойдет. А Саратов, что ж, это не самое плохое место на войне. Глубокий тыл, и должность хоть и хлопотная, да уж никак не более заковыристая, чем заведование нейрохирургическим отделением центральной городской больницы.