Я любовь напишу, чтобы ты ее стер

— Папа! Я все решила! — с такими словами ворвалась Ясмина в кабинет отца.

Амьер Клартэ, отец девушки, поднял голову от разложенных на столе бумаг. Дочери он был рад всегда, независимо от того, занят был или свободен, ей единственной из пятерых его детей дозволялось входить в кабинет отца беспрепятственно и в любое время дня ли, ночи ли.

— Что ты решила? — с улыбкой спросил он, поднимаясь из-за массивного стола и направляясь к дочери.

Подойдя к девушке, он взял ее за плечи, наклонился и поцеловал в лоб.

— Ну, папа, — увернулась из рук отца Ясмина.

Подойдя к стоящему у стола легкому креслу с узким жестким сиденьем, с которого постоянно сползаешь вниз, она чинно уселась. Отец как-то на возмущение дочери, что сидеть в этом кресле крайне неудобно, ответил, что на то и рассчитано — посетитель должен испытывать дискомфорт, а значит нервничать и совершать ошибки. Ясна тогда только подивилась — зачем? У отца в кабинете стояли вполне удобные кресла между шкафами, и она предпочитала сидеть там, но сегодня решила устроиться у стола, ведь она пришла к отцу с серьезным разговором.