1 из 10 - страница 3

А ещё зарплата эта мудацкая! Девяносто процентов на ипотеку уходит! Не нравится – снимай комнату у какого-нибудь архангела! А они хуже святых, честное слово! У них пунктов правил в двадцать раз больше, чем заповедей. Один пук, и выселят к чертям, причем в прямом смысле. А оттуда до работы добираться трое суток.

Я, конечно, всё понимаю, смирение это топ и тренд во все времена, но ей богу, на кой оно мне сдалось? Обычно терпят, чтобы потом воздалось, а мне за десятки столетий вручили только три сотни выговоров и целлюлит на жопе!

Ну его нахер! Правильно я уволился! Уж лучше тут в тараканьем говне лежать, чем ждать прибавки от этого любителя мужиков в рясах!

* * *

– Вот оно чё, Михалыч! – бородатый дед в железной каске разрезает на мне веревки, – ни единого разрыва!

– Чего? – спрашиваю, – моя твоя не понимать, старик!

– Не обращай внимания. Его контузило сорок лет назад, – пухлая девушка с ирокезом протягивает мне руку, чтобы помочь подняться, – Может говорить только мемами.

– И как его понимать?

– Да никак. Если говном кидаться начнет – значит голодный, а в остальных случаях никакого смысла в его словах нет.

Поднимаюсь и стряхиваю с себя тараканьи ошмётки.

– Вы вдвоём? Или где-то есть ваш лагерь?

– Да, заняли тут недавно «Пятерочку». Там тараканы особенно тупые – до сих пор на кассах сидят. А ты как? Один или отряда отбился.

– Я сам ушёл, – отвечаю, – решил отдельно двигаться. Надоели авторитеты.

– Ну тогда с нами тебе не по пути. Те, кто не слушает меня, быстро дохнут.

Я пожимаю плечами и смотрю на пол: карточки покемонов залиты останками тараканов, калькулятор тоже. Моя последняя связь с прошлой жизнью утонула в дерьме.

– Меня трудно найти, легко потерять и невозможно забыть, – злобно ворчит дед, – брат за брата, брат!

– Не очко обычно губит, дед – успокаивает его подруга, – щас раздобудем батареек и сделаем нам крутые бластеры из микроволновок!

– Пизда рулю! – он радостно закивал головой и пошел к выходу.

– Ну чё, одинокий рейнджер? Пойдем с нами или будешь один подыхать?

Наконец-то есть возможность лучше увидеть мир, который Шеф уже давно поставил на беззвучный режим.

Я иду на своих двоих, в сознании и без сопровождения мутировавших детей Старбакса. Впереди меня плетётся контуженный Дед, напевая «опа гангнам стайл». Да уж, видимо, давненько его шибануло. Рядом молча шагает его спутница, и по совместительству, лидер местной шайки выживших.

– Я забыл спросить, как тебя зовут, – спрашиваю свою спасительницу.

– Стефания, – она морщится, – родители думали, что раз они создают идеальное будущее, поедая тофу и сортируя мусор, то и ребёнок должен носить соответствующее имя.

– Н-да, – чешу затылок, – сейчас я б назвал ребенка максимум Парашей.

Мы смеёмся.

Осматриваю безобразие, в которое превратили планету множества ядерных взрывов и войны мутантов: ржавые машины, горы мусора и костей, брошенные дома и проржавевшие гаражи.

Справа от нас, из лужи с мутной жижей торчат чьи-то ноги в кирзовых сапогах. Я смотрю на свои рваные туфли, которые не менял тринадцать сезонов. Пора примерить обновки.

Я тяну правый сапог на себя – он обнажает обглоданную до кости голень. Тяну левый и снимаю его вместе со стопой. Пришлось пару раз проблеваться прежде, чем я вытряхнул оттуда сгнившую, вонючую ступню, и надел сапоги на себя. Надеюсь, я не окажусь в том же положении, что их прежний носитель.

«НАМ ПИЗДА!», «НАДЕЖДЫ НЕТ!», «СОЛИ, МИКСЫ, СПАЙСЫ – 89....» – гласят надписи на сохранившихся стенах. У нас под ногами серое месиво из грязи, нечистот и разлагающихся трупов мелких животных.

– Это же надо было так ушатать планету, – говорю, – я всякого повидал, но это совсем уже мерзость.

– Это Бибирево. Тут всегда так было.

– То есть, люди сами себе так насрали? Это не из-за бомбежек?!

– Не-е-е! – Стефания отмахивается, – Когда у нас узнали, что завтра ебанёт, то в убежище мало кто побежал. Все начали грабить, трахаться и гадить в случайном порядке. Так что ядерный взрыв тут даже чутка порядок навёл.

Теперь понятно, почему молитвы с Земли идут в спам.

Я вздыхаю и продолжаю шагать за Стефой и Дедом.