100 знаменитых чудес света - страница 15

Даже в наши дни, когда от золота не осталось и следа, а потускневшие краски сохранились лишь на некоторых капителях колонн, гипостильный зал храма Амона производит неизгладимое впечатление. Сотни тысяч иероглифов, прославляющих царские деяния, покрывают эти окаменевшие тростники, зовут от одной колонны к другой, заставляя поднять голову и посмотреть в бесконечную синеву, куда возносятся колоссальные метелки папирусов.

В последовавшие за падением Нового царства века смут, гражданских войн и иноземных нашествий строительство в Карнаке все равно продолжалось. Более того, цари-чужеземцы считали украшение главного святилища страны своей первостепенной обязанностью, данью уважения величию Египта, на престоле которого они оказались волею судеб.

В IV веке до н. э., во времена правления XXX династии, Карнак переживает последний период своего расцвета. Древняя пристань на берегу искусственного озера, соединенного с Нилом, была расширена. От нее аллея бараноголовых сфинксов вела к гигантскому пилону, воздвигнутого по приказу Нектанеба I, но, к сожалению, не завершенного ввиду нехватки средств и сил. В открывающемся за пилоном Нектанеба первом дворе храма смешиваются эпохи, события и цари: гигантский колосс Рамсеса Великого, изображенного вместе со своей дочерью-супругой Бент-Анат, стоит здесь рядом с колоннадой нубийского царя Тахарки, а небольшие святилища Сети II и Рамсеса III соседствуют с рельефами, изображающими в одеяниях египетских фараонов царей династии Птолемеев.

Пещерный храм в Абу-Симбеле фараон Рамсес ІІ приказал соорудить в ознаменование своей победы над хеттами. Поскольку войскам фараона покровительствовали три бога – Амон, Ра и Птах – Рамзес велел изобразить их и себя в фасадных статуях, причем богам придали облик фараона.

Маленькому Рамсесу было всего 8 лет, когда его отец стал фараоном Сети I. Уже в детстве юный царевич выказывал задатки правителя. В десятилетним возрасте он «командовал» армией, а в 14 лет вместе с отцом участвовал в битве у города Кадеш с племенами хеттов и одержал первую в своей жизни победу.

Рамсес взрослел, и отец начал подбирать молодому наследнику гарем. Вскоре его первая жена, красавица Нефертари, подарила ему сына. В течение 25 лет Нефертари оставалась воплощением очарования, дружелюбия и любви и, как клялся сам фараон, его самым доверенным лицом. Она участвовала наравне с ним в священных шествиях по стране и была рядом во время того, как он вершил государственные дела. Вторая жена, которая заслужила в истории славу наиболее умной из всех жен, Истнофер, тоже родила фараону сына. В общей сложности, в течение десяти лет каждая из них родила не менее пяти сыновей и нескольких дочерей. Другие его жены (а их было то ли две, то ли пять, не считая наложниц) тоже внесли свой вклад в рождение потомства. Любвеобильный Рамсес делил свое ложе и с самыми близкими родственницами. По крайней мере, одна его родная сестра и две дочери состояли с ним в законном браке. А дочь Меритамун после смерти своей матери Нефертари заняла ее место Великой царицы.

Рамсес прославился как великий полководец. Так, в битве при Кадеше, он остановил нашествие хеттов, которые создали державу, равную по силе египетской. Великий воитель, Рамзес также вошел в историю и как великий миротворец. Он заключил первый известный в истории человечества мирный договор: союзом с хеттами (и очередным браком) он утвердил мир на 50 лет.

Но бо́льшую часть времени фараон проводил на строительных площадках, следя за возведением гигантских сооружений, задуманных его отцом. Такое пристрастие к колоссальным сооружениям говорило не столько о желании сохранить свое имя на веки вечные, но и о вполне обычном для фараонов стремлении убедить всех в своем божественном происхождении. Кстати, по количеству гигантских сооружений различного назначения Рамсеса никто не сумел превзойти в истории Древнего Египта.

Правление Рамсеса II длилось более 60 лет. Он стал отцом почти 200 детей (по другим источникам – 90), утвердил в своей империи мир и сделал ее процветающей. Рамсес пережил двенадцать своих наследников. Тринадцатый сын, Меренптах, к моменту смерти отца был уже 60-летним.