1000 и 1 жизнь - страница 13

― Милорд, — тут же спохватился Барри, протягивая бинокль.

Запах сосисок стал чуть сильнее. Сергей сосредоточился, вглядываясь вперед, благо фургон замедлялся.

Впереди виднелись дома, одно и двухэтажные, еще какое-то селение, то большая деревня, то ли мелкий городок. Деревья, бегущие куда-то жители. Отряд кентавров скачущий по улице. Ча… отряд кентавров?! Сергей сжал бинокль так, что тот затрещал, словно сила сдавливания могла увеличить степень кратности прибора. Да, кентавры, в каких-то ало-золотистых попонах, сияющих доспехах, с чем-то вроде трезубцев в руках. Четверо… нет, пятеро кентавров, с ними еще десяток человек с оружием!

Они скакали по направлению к церквушке, шпиль которой, с характерной фигурой Христа, заносящего магическую палочку, выделялся среди домов и деревьев. Воспоминания Парри о том, как он один раз видел кентавра, и целых два — настоящего горного карлика, а также как-то раз наблюдал поверх домов голову великана, шествующего по своим делам, сплелись с обрывками фактов о магликанской церкви, и неожиданной тяжестью навалились на голову. Словно кто-то придавил мозг, до онемения извилин и конечностей.

― Кентавры, — коротко бросил он, отдавая бинокль Бёртону.

Пегги и Барри уже вышли наружу, поднимали капот, рылись в багажнике, имитируя остановку из-за поломки. Если они могли видеть селение, то и из селения могли видеть их, так? Сергей одобрил предосторожность, но что делать дальше, не знал. Объехать?

― Не знаю, милорд, — сказал Бёртон, опуская бинокль. — Кентавры в цветах Малькольмов, а здесь еще территория Лагранжей.

― Кровников Рода Чоппер, я помню, — скривился невольно Сергей. — Стоило ли прятаться тут?

― Здесь мы смогли спрятаться, милорд, до этого нам приходилось переезжать чуть ли не каждый месяц. И до владений Рода Чоппер недалеко.

«Кровная война с соседями, мило», подумал Сергей раздраженно и тут же возразил сам себе: «хотя это как раз и понятно, с тем, кто живет далеко, делить нечего, а вот с соседями как раз есть из-за чего драться».

― Риск, но разумный, — продолжал оправдываться Бёртон. — Мы смогли осесть, вжиться и заняться подготовкой к вашему возвращению, милорд. Если бы печать не слетела раньше времени, мы бы спокойно уехали, не возбудив подозрений, а потом проскочили бы во владения Рода, прежде чем кто-то успел бы поднять тревогу.

― Я не виню вас, просто пытаюсь разобраться, — ответил Сергей.

― Ваше великодушие не знает границ, милорд.

― Так что там впереди?

― Скорее всего, какое-то совместное мероприятие Лагранжей и Малькольмов, возможно, большая охота. Не самих Священных Родов, конечно, просто двух семей, проживающих неподалеку, для точного ответа надо подъехать чуть ближе, рассмотреть рисунок на кентаврах точнее.

― Род состоит из семей?

Вопрос был глупым — на маговедении Парри, как и остальным ученикам, объясняли эту социальную пирамиду. Основание пирамиды — неважно, рода, клана или империи, составляли простые люди, неспособные к магии. Затем шли волшебные существа, от карликов до великанов, и на самой вершине маги. Простых людей было больше всего, магов меньше всего, и таким образом получалась пирамида, устойчивая и могучая.

Семья, то есть пара носителей пробудившейся родовой силы, возможно прямой наследник или наследница, и глава семьи на вершине этой пирамиды. Когда семья разрасталась, становилась больше, многочисленнее, начинала насчитывать несколько поколений, вкупе с различными боковыми ответвлениями, двоюродными дядюшками, тетушками и бабушками, то она уже могла претендовать на наименование Рода, как обозначения совокупности семей, связанных единой силой крови. Несколько Родов составляли клан — как совокупность не только семей магов, но и подчиненных им людей и существ, различных предприятий и земель. Мега-корпорация, объединяющая под своим крылом различные направления бизнеса и связанная узами крови и вассальных клятв.

Но неизменным оставалось одно — воспроизведение модели пирамиды. Семьи подчинялись главе семьи. Рода — главе Рода, которым, как правило, являлся глава старшей из семей. Главы Родов — главе клана, как правило, являвшимся и главой старейшего, самого сильного из Родов (по крайней мере, в священной Полусотне это правило соблюдалось неукоснительно). И главы кланов, в сущности новых, магических феодалов, поделивших страну между собой, подчинялись Императору.