12 смертей Грециона Психовского - страница 9

Перед тем, как такси объяло огнем, профессору показалось, что перед глазами мелькнуло что-то странное – какой-то образ, видение, легкая галлюцинация от удара о лобовое стекло, что-то, знакомое со страниц учебников и из музейных экспозиций, но сейчас неразличимое и неузнаваемое. Оно, это что-то, бежало со всех лап, потом по-змеиному зашипело; профессор ненароком посмотрел прямиком в его глаза, чтобы утонуть в них – в бесконечно-глубокие, бесконечно-грустные, схватившие и утянувшие какой-то неуловимый осколок себя самого.

Такси рвануло – весь корпус объяло голодным огнем, постепенно уплетающим свою добычу.

И Грецион Психовский умер.

…в небе Орел Забабы

все травы в степи

месяц радости сердца Эллиля4

месяц гнева….

Из «Астролябии В»

– Кажется, это где-то уже было, – пробубнил профессор Грецион Психовский, продолжая смотреть на рябящую картинку за окном такси.

Профессора с головой захлестнуло невероятное, нагрянувшее с максимально возможной мощностью чувство дежавю – мир словно превратился в репликацию чего-то другого, уже когда-то виденного. Психовский терпеть не мог, когда его настигало дежавю – от этого по большей части необъяснимого чувства передергивало и бросало в легкую, но нехорошую дрожь.

Грецион отвернулся, сморщившись. Вскоре, гадкое ощущение рассеялось.

Хоть небо и решило устроить артиллерийский обстрел всего живого, скрыв мир под белой шубой из снега, дороги, на удивление профессора, оказались расчищенными – да и водитель ехал как-то чересчур даже мягко, такси не прыгало, машину не заносило.

Так, под звуки очень странного радио, с волн которого звучала то громогласная классика, то металлический кряхтящий рок, Грецион добрался до аэропорта. Из-за снега видно было лишь общий силуэт аэропорта – будто тот прикупил на барахолке слишком уж большую футболку, размеров на пять больше, и сослался на то, что так сейчас просто на просто модно.

Профессор подумал, что ситуация изменится, когда он выйдет из машины – ошибся. Даже так аэропорт казался каким-то размытым чертежом, на который неумеха-механик пролил ночной кофе.

И несмотря на ужасную погоду и невероятную усталость, от которой покалывало в груди, Грециона тянуло вперед, навстречу новому – он всегда любил такие авантюры, без раздумий соглашаясь на все, что казалось ему интересным, пусть это и казалось настолько невозможным, что даже автор-фантаст сказал бы: «Хватит, перебор!».

Но Психовский ощущал, будто бы он просто не мог не идти, вот и все. Откуда это ощущение взялось – непонятно.

– Как бы ваш рейс не отложили, – пробубнил на прощание водитель.

– Мыслите позитивней, – улыбнулся профессор, из этого самого позитива состоящий примерно наполовину; вторую же половину, к слову, занимал сарказм. – Снегопадом свойственно резко начинаться и так же резко кончаться. А у меня еще полно времени. Всего доброго!

– Доброго, доброго, доехать бы дальше без приключений…

– Я же говорю, – кинул уже уходящий Психовский, – мыслите позитивно!

Если бы водитель знал, что случилось с ним в другом оттиске реальности, уж точно бы превратился в один большой генератор позитива.

Грецион тем временем приступил к первому ритуалу внутри храма под гордым именем «аэропорт»: очистил карманы, выложил ключи, всю мелочь, телефон, снял часы и, положив багаж на ленту, прошел через рамку.

Конечно же, по вселенскому закону, она все равно запищала – с первого раза это испытание пройти могли только избранные. Все первые, последние и серединные испытания великих героев фэнтези по сравнению с этим – просто пшик. Окажись прямо здесь и сейчас эти самые герои – великие колдуны, крушащие града и занимающие места богов, – они подтвердили бы это.

Набалдашники посохов у них точно запищали бы.

– Давайте еще раз, – буркнул страж порядка.

Грецион прошел через рамку вновь – снова заставил ее издать истошный визг.

– Ну что же, – опять буркнул все тот же страж порядка, на этот раз подойдя к профессору. – Руки вверх, как говорится.

– Я так похож на особо опасного преступника? – Грецион почесал бороду.

Охранник, видимо, заведомом обившийся на профессора, опустил взгляд на розовые штаны.