«1212» передает - страница 10

В дверях, что вели во двор, стояла женщина с ребенком на руках, которого, видимо, разбудило наше пение. Женщина укачивала ребенка и пристально рассматривала нас. В глазах ее застыла суровая усмешка.

Потом Мартина пела одна. Остальные подпевали только припев. И тут как будто черт дернул меня, и я предложил:

— Давайте споем Карманьолу!

Наши ребята не имели понятия о ней. Француженки смущенно переглянулись.

Прекрасные брови Мартины поползли вверх. Я запел. Несколько молодых голосов поддержали меня. Потом запели и остальные, сначала смущенно и нерешительно, затем торопливо и правильно. В конце концов, ведь это предложил американец.

Мартина прислонилась ко мне и положила свою руку на мою:

— Знаете ли вы, что они поют?

— Да, — ответил я. — Я думаю о том, что сейчас происходит в сорока пяти километрах отсюда.

— Какое совпадение, — сказала баронесса в военной форме. — Я тоже думаю об этом. Но вы американец, вы не понимаете, как это волнует нас. Немцы? С ними покончено. Но подумайте о сотнях тысяч людей, которых вы так любезно вооружили своими автоматами и карабинами. Вы уйдете отсюда, а как нам отобрать все это оружие?

Пение продолжалось. Женщина в дверях укачивала ребенка и подпевала. Вдруг она отошла в сторону. Песня оборвалась. В дверях стоял Шонесси, из-за его спины выглядывал Коулмен. Прядь волос свисала на лоб Шонесси, воротник френча был расстегнут.

— Прекрасно, — сказал он сдавленным голосом. — Прекрасно, сержант. Хорошая идея — спеть эту песню! И как раз в нужный момент.

Он облизнул губы. Его глаза искали что-нибудь выпить.

И тут он увидел Мартину. Взяв наполовину наполненный стакан с вином, Шонесси торжественно произнес:

— Да здравствует Франция!

Итак, 6 октября 1944 года я сидел на первом этаже люксембургской радиостанции в парадной канцелярии напротив майора Патрика Шонесси, на отворотах френча которого красовались скрещенные винтовки американской пехоты, хотя, вероятно, майор ни разу не заглядывал в эти винтовки.

— Мой вопрос, хотите ли вы сотрудничать со мной, — чистая формальность, — повторил Шонесси. — С вашим капитаном в Спа мы уже все обговорили.

Я прекрасно понимал, что в случае отказа организация, на которую работал майор, могла сделать со мной все что угодно. Следовательно, меня вежливо принуждали, а это было мне совсем не по душе.

Зачем я ему понадобился? Там, в Штатах, я никогда его не встречал. Между агентом чикагской рекламной фирмы и проживающим в Нью-Йорке скромным чехословацким пейзажистом, который с грехом пополам зарабатывал на кусок хлеба, не существовало никаких точек соприкосновения.

А теперь майор несколько раз заступался за меня и оказывал различные услуги. Именно благодаря ему я участвовал во вступлении американских войск в Париж.

Сейчас он предлагал мне (но только почему, черт возьми?!) интересную работу с хорошим окладом и пайком.

— Вам, видимо, не нравится мое виски, сержант? — Хитро улыбаясь, он настороженно и высокомерно рассматривал меня сквозь дым сигареты.

— Настоящее мозельское вино лучше, не правда ли? Ну ничего, пройдет немного времени, и вы будете выбирать себе любое вино. Какое все же вы предпочитаете?

— Мозельское…

Я был рад выиграть для себя хоть немного времени. Это была безопасная тема. О мозельском и вообще о винах с Шонесси можно говорить очень долго.

— Есть, например, «Бернкастельский доктор» или «Трабен-Трабахер», а вот в Целле… — продолжал я.

Майор рассмеялся:

— Вы очень хорошо разбираетесь в винах, сержант! Вы когда-нибудь пили их на месте изготовления?

Пил ли я?… Однажды, это было в тысяча девятьсот двадцать девятом году, я совершил с отцом настоящее путешествие по винным погребкам, а позднее с несколькими коллегами по учебе дважды ездил на велосипеде вдоль Мозеля. Я знал там каждую деревушку. В одном месте повыше Бейлштейна на склоне горы среди виноградников находился небольшой трактир. Устроившись там в укромном месте, мы рисовали изгибы реки…

Увлекшись, я рассказывал и рассказывал. Вдруг меня осенило. Ведь все это происходило всего лишь в нескольких километрах отсюда. Я не знал, что УСС собиралось делать в этом районе, который вот-вот станет участком фронта, но мне стало совершенно ясно, что хорошее знание этих мест очень и очень важно для агентов УСС. Этому человеку в шелковой рубахе цвета хаки, который угостил меня толстой сигарой, я попался на удочку самым примитивным образом!