1415. Азенкур. Новая история - страница 30
Поэтому Генрих мог умерить свои требования, зная при этом, что они будут отвергнуты. Таким образом, он мог удовлетворить требования лордов и общин в парламенте, что он приложил все усилия для "умеренности" своих требований с целью достижения мира. Тогда можно было бы оправдать вторжение как внутри страны, так и за рубежом, поскольку именно французы вели себя неразумно перед лицом готовности Генриха к компромиссу. Именно это и произошло.
Именно англичане вышли из переговоров, заявив, что у них недостаточно полномочий, чтобы принять окончательные предложения французов. Они вернулись в Англию к 29 марта, но Генрих уже предвидел, что переговоры сорвутся, и 20 февраля разослал повестку большому совету лордов, который должен был собраться в понедельник 15 апреля.[240] Король мог объявить, что он выполнил совет, данный в последнем парламенте, об отправке посольства во Францию: в попытке положить конец всем "дебатам, спорам и войнам между королевствами Англии и Франции", король предложил позволить своему противнику сохранить большую часть того, что принадлежало ему по праву. Было объявлено, что поскольку противник отказался восстановить справедливость, король намерен осуществить свою экспедицию. Таким образом, в этот момент Генрих официально обязал себя и свой народ к войне. Проекты заказов для армии были составлены и скреплены печатью 29 апреля.
К этому времени, однако, французы сами стали более напыщенными из-за формального примирения между принцами. Действительно, для них было настоящим переворотом то, что это произошло 13 марта, в тот самый день, когда английское посольство представило свои претензии. Знаменитую историю о теннисных мячах легко отбросить, но есть основания полагать, что дофин действительно отправил оскорбительное послание Генриху от имени французского королевского правительства в момент провала переговоров после марта 1415 года или весной предыдущего года.[241] Генрих придерживался агрессивного тона в отношении французов, но до сих пор его угрозы были пустыми. Более того, он также показал себя готовым снизить свои требования на переговорах. Ходили даже слухи, что он готов платить дань.[242] Это дало французам возможность назвать действия Генриха блефом. В этом контексте вполне правдоподобно, что дофин напомнил ему о его пассивности, хотя не менее правдоподобно и то, что оскорбление укрепило решимость Генриха вступить в войну. Дофин провел все лето 1414 года при оружии и теперь контролировал королевские финансы и назначение чиновников.[243] Он задавал тон в отношениях с Бургундией, продолжая отказывать в полном помиловании сторонникам герцога. Карл VI наслаждался периодом относительно хорошего здоровья, о чем свидетельствует его участие в турнирных поединках устроенных в честь приема второго английского посольства.[244] В Англии снова возникло опасение французских набегов на побережье и нападениями на морские суда. 18 февраля сэр Томас Кэрью[245] и Гилберт, лорд Толбот[246], были назначены капитанами вооруженного флота, состоящего из 110 латников и 520 лучников, на период в сорок дней.[247]
Поэтому, когда Генрих начал готовиться к войне, он столкнулся с перспективой объединенного французского сопротивления. Ему не удалось успешно использовать французские междоусобицы. Его вторжение было бы предпринято со значительной степенью риска. Однако у нас может возникнуть подозрение, что между ним и герцогом Бургундским существовал тайный договор, заключенный в августе 1414 года, и что примирение внутри Франции было фикцией. В конце концов, герцог не прибыл лично в Париж для ратификации Аррасского договора и продолжал добиваться полного помилования своих людей. Генрих направил к герцогу посланников в марте 1415 года. В конце мая он снова назначил группу эмиссаров для решения вопроса об "инструкциях, которые необходимо сделать для герцога Бургундского".[248] Посланники герцога прибыли в Лондон в июле. Генрих отправил Филиппа Моргана в Бургундию 10 августа, за день до отплытия флота, для "определенных секретных переговоров". В тот же момент и к герцогу Бретани был отправлен эмиссар.