№ 16 - страница 7
Ты для элегий создана…
Сердечной болью стенобитной
Меж нами рушится стена.
АРИСТОТЕЛЬ АЛЕКСАНДРУ
Чем ярче молодость —
Тем соторость тускней.
Как перец молотый,
В тоске горчу о ней.
Горчу-горюю лишь,
А раньше гарцевал…
К чему тебе, малыш,
Ретивый Буцефал?
* * *
Хотя и премудро
Всё сотворено
От порховки пудры
До космоса, но
Вершина устройства
Устройства устройств —
Причина геройства
Геройства геройств!
ПАРА ЗАПЕВОК
*
— Девушка-сибирушка,
Зелёные глаза,
Затмевай-светилушко,
Сердечная гроза!
Ладушка-стараюшка,
Без любви скучаюшка,
Ласки ожидаюшка,
Лаской окружаюшка,
Я иду к тебе спешу,
Через лес, через межу,
Через поле, через луг,
Через город Бузулук.
Упаси от хищников
Да лихих опричников
Ты меня, судьбинушка!
Ради половинушки,
Любушки-любимушки,
Девушки-сибирушки,
Милой-миловинушки,
Нежной шелковинушки,
Сладушки-сладимушки.
А со мной дружки мои —
Сокола да соловьи;
Миновав изрядно Талиц,
Мы смертельно измотались…
*
— От порога к косяку,
С притолоки к потолку
Ползает мизгирь,
Ткёт тенёт сквозырь,
Мизгирину вьёт свою,
Злую долюшку мою
Да тоску-кручинушку,
Застит половинушку —
Не войдёт в избу
Сквозь гостей толпу
Долгожданный женишок,
Сафьяновый сапожок…
Эй, головоног!
Пучеглаз да твердобок,
Эй, головорук!
Пропади скорей, паук,
Сгинь, избавь от мук,
Не пряди заслон
Из кругов-препон,
Паутину тки свою,
Мизгирину страшную,
На большом дубу,
Во черном гробу!
ХРОНОМИРАЖ
Плывут в туманном забытьи
Святые свирские ладьи.
Белобородый вещий Рюрик
Из-под ладони брови хмурит
И различает средь равнин
Лихие пагубь да погин.
Убитым счёт уже за тыщи,
Иных же и костей не сыщешь…
Окинув мертвенную явь,
Тут молвит Рюрик, меч подъяв:
«Понеже призван,
поелику Злодеев одолею клику!»
ЗАТРАВКА
Та — нелепа — пеленать?! —
Взъелась вдруг царица-мать,
Невзлюбив царевну
И отдав в деревню,
Во бездетную семью,
Скрыв за тайнами семью.
Стала дева скоро Ярче Кохинора.
Рыт Аланин-алатырь
Под скалой Большой немтырь,
У ручья Ядрён-купырь,
Под созвездием Упырь,
Стоит тысяч тыщи,
А достался нищей…
ЧЕРЕЗ ВЕКА И ЦАРСТВА
Вот Босх.
«Несение креста».
Вокруг Несущего — злорадство,
Глумление и суета
Героев времени-пространства.
Но мы в них чётко узнаём
Сегодняшних актёров и министров,
Владельцев доблестных имён
На ниве разных дел нечистых.
Певец в законе, шулер-мэр,
Лукавый служка иерарха,
Святого комиссионер,
Писатель с хваткой олигарха,
Утробы раб с муреньим ртом,
Учёный с челюстью примата, —
Все, улюлюкая гуртом,
При деле до вселенского заката!
ШПРУХ ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЙ
В чернодырь макитру сунув,
Сделал вывод Наобумов:
«Очень гиблые места
Есть на свете, господа!».
И, очки на нос насунув,
Заключил Анализуев:
«Перманентная метабола
Табакерочного табора!».
Но слыхавший всё Флаконов
Тут откликнулся с балконов:
«Видно, эти бездны хмурые
Порождают черномуриев,
Ну а те, плодясь без счёта,
Пожирают изб тенёта,
Пьют из скважин нефть и газ
И мотают в Гучкарнас!».
ВАРЬЯНТЫ
1
Дурак, лада-гадалка руд
Нашли парящий изумруд
И отдали Отчизне
Иную форму жизни.
2
Дурак, лада-гадалка руд
Нашли поющий изумруд,
Хотели сдать в контору,
Да тот стал кучкой сору.
3
Дурак, лада-гадалка руд
Нашли разумный изумруд
И в скупку сдали было,
Да тот растёкся в мыло…
ДВА АКТУАЛЬНЫХ ЛУБКА
1
Краса городская —
Снегурка-девица,
В озноб повергая,
Накинув фатицу,
Идёт напролом.
Жених за теплом
Сбегает к веснянке,
Девчушке-селянке —
Она поскромнее,
Но свадебка — с нею!
2
Родители-радетели
Из ложной добродетели
Сняли для молодёжи в аренду
Длинню-у-у-ущий
лимузин-сколопендру;
А в нём — рекой шампанское,
Кичение мещанское,
И пошлости верх,
и блуд неприкрытый,
И вместо согласия —
цокот копытный.
Из ЗАГСа прометелили
Князьями между челяди,
Зазвездились над крышею,
Чтоб все видели-слышали;
Повысовывали в окна
Что удобно-неудобно;
Одуревшие выползли наружу —
Тут же и сбросили
бремя супружье.
ИТОГ ХАЛЯВЩИКА
Брага пенилась, сладея,
До рассвета далеко,
Доброликие злодеи
Улыбались широко.
Накачали простофилю,
Душу вынули как есть,
Выть собакой Баскервилей
Выгнали куда невесть!
* * *
Не в Англии ангелы,
А всё же в России…
Не зря мы валандались
За гранью усилий.
Не зря костоломные
Колёса катились.
А мы Его помнили
Да пеплом кадились.
* * *
В этом ветре заунывном слышен звон.
То ль набатный, то ли поминальный он.
Голоса надтреснутых, разбитых,