160 шагов до Лео - страница 5

— Нет, в моем случае как раз все наоборот!

Он снова засмеялся, но глаза при этом остались печальными:

— Все равно качалка! То вверх, то вниз. На то она и жизнь. Все, что ты можешь сделать, это просто продолжать жить.

Он ушел вглубь алтаря, свернул налево и исчез в двери с табличкой “служебное помещение”.

Да уж. Что есть моя жизнь? Взлеты и падения. “То вверх, то вниз”. Я уже столько раз падала, что пора бы и начать подниматься. Выйдя из церкви, направилась в сторону площади. Слева когда-то был магазин «Бенеттон», над которым теперь красовалась большая вывеска “Лакост” с зеленым крокодильчиком. Надо же! Зеленый цвет, и в Италии он связан с надеждой. Он напомнил мне о той девушке внутри меня, которая умела мечтать и надеяться, что даже если в жизни что-то идет не так, цель алгоритма — привести меня к счастливому концу.

Кивнув зеленому крокодильчику, я пошла в сторону кондитерской. Отступать некуда, и нужно как-то сказать Лее и Антонио, что я решила продать кондитерскую. Хотя с тех пор, как была вынуждена уволить Пабло, студента из Бразилии, который приходил помогать нам на выходных, уверена, что они о чем-то догадываются. В конце концов, Энн права: если единственный источник средств к существованию приносит больше долгов, чем прибыли, то его пора продать. Конечно, Сандра бы этому не обрадовалась. Но жить в этом мире и решать проблемы теперь приходится мне.

На другой стороне улицы я заметила светловолосую девушку. Когда я перешла дорогу, увидела ее землисто-фиолетовые стопы в сланцах и закуталась посильнее в шарф. Руками с такого же цвета пальцами она сжимала металлическую банку. Холодный январский ветер трепал спутанные светлые волосы до плеч и длинную пеструю юбку:

— Синьора, скоро праздник любви. Подайте, ради бога! Я помолюсь за ваше счастье!

Я наклонилась над банкой, чтобы бросить монету:

— Только хорошо помолись! Хочу наладить свою жизнь!

Заметив, что девушка не сводит глаз с кулона из жемчуга на цепочке, бабушкиного подарка, я потрогала его и спрятала под шарф.

Была ли она еще жива, если бы я не вышла за Энцо?

Потеряла бы я ребенка, если бы он был со мной в тот день?

Мои размышления прервал вибрирующий в сумке телефон. Раздосадованный голос Леи взывал к спасению:

— Ассоль! Нужно, чтобы ты вернулась! Срочно! Это катастрофа!

— Что случилось?

— Не телефонный разговор! Ждем.

Когда я вошла, Лея, одетая в просторный джинсовый комбинезон и желто-черную клетчатую рубашку, как майская пчела, летала по кондитерской, то помещая на витрину свежеиспеченные Антонио торты, то пыхтя и свистя кофемашиной, то раскладывая по блюдцам круассаны. Увидев меня, она бросила “ciao!” и продолжила пробивать чек, переговариваясь с пожилыми посетительницами. Дождавшись, когда женщины выйдут, я, надевая халат и бандану, поинтересовалась:

— Ну и где эта катастрофа?

Лея кивнула на газету на столике. С тех самых пор, как я впервые вошла в кондитерскую, на зубок запомнила одну важную вещь: ни одно утро в Италии не начинается без свежих новостей политики, футбола и местной хроники.

На газете крупным шрифтом красовалось: “Магнолия” обещает местным жителям показать Святого Валентина”.

— А мы? Что будем делать на День Влюбленных? Облизываться, когда к ним потекут наши лучшие клиенты? Ассоль, к нам уже никто не ездит из Флоренции за шоколадными круассанами. В “Магнолии”, ты видела, что там творится? Mammamia! Я бы с пребольшим удовольствием утащила какой-нибудь шоколадный шарик с вишенкой или клубничное сердечко! А мой муж все также помешан на классике, как пятьдесят лет назад — цепполи с кремом да вортичи д’аморе! — от волнения лицо Леи покрылось румянцем. Потом она закатила глаза и всплеснула руками: — И где сейчас мой Ремо?

Если я хорошо помню, Ремо был соперником Антонио за сердце Леи, но она предпочла ему Антонио и теперь при любой размолвке супругов, фантом Ремо снова появляется в моей кондитерской. Я покачала головой и опустила взгляд. И это была вовсе не робость признаться, что я летала в Швейцарию не на курсы шоколадного мастерства. Просто ее слова мне показались вызывающими по отношению к Антонио, который тут же явился из двери кухни. Он схватил со стойки лимон и запустил в Лею: