1661 - страница 7
— Я долго пробыл в забытьи?
— Нет, монсеньор, — ответил теневой советник кардинала, — прошло несколько часов после того, как вы пожелали отдохнуть, узнав о пожаре.
— Что говорят о моем состоянии?
— Если правду, монсеньор, то вам надо больше отдыхать.
Первый министр короля Франции с досадой махнул рукой.
— С меня довольно льстивых слов придворных угодников и премудростей лекарей.
На мгновение он смолк, закрыл глаза и, смягчившись, продолжал:
— Одни давно спят и грезят о том, как бы меня похоронить, а другие боятся сказать мне правду. Симони, мой астролог… Приведите его, Кольбер. Я не тешу себя иллюзиями, просто хочу знать, сколько времени мне еще осталось. Меня считают больным — чудесно! Пишут об этом в пасквилях, песенки распевают, строят химерические планы — все это детские забавы. Главное — держать время в узде. Читали басню Лафонтена о молочнице и кувшине с молоком? Фуке передал ее мне пару дней назад, чтобы меня потешить. Вот вам сюжетец в назидание моим врагам… У вас случайно нет этой басни при себе, Кольбер? Забыл, как там в конце, — может, вы помните?
При упоминании имен Лафонтена и Фуке Кольбер весь напрягся. Впрочем, голос его звучал ровно, когда он, недолго порывшись в бумагах, ответил:
— Конечно, монсеньор, вот, замечательные строки: «Кто в мечтах не выигрывал битв? / Кто не строил воздушных замков? / Пикрохол и Пирр, и наша молочница, / И безумцы, и мудрецы…»[5]
И все же, да позволит мне с прискорбием заметить ваше высокопреосвященство, господин де Лафонтен поступает бестактно, расцвечивая иронией произведения, которые его покровитель Никола Фуке соизволяет передавать вам.
Мазарини поднял одну бровь, что означало — он требует объяснений.
— У меня тут, монсеньор, с десяток листков с грязными пасквилями, о которых вы упомянули. Господин де Лафонтен так и блещет в них остроумием…
Мазарини усмехнулся:
— Полноте, Кольбер, Бога ради, оставьте ваши полицейские замашки, это же все ребячество: что взять с Лафонтена, если он талантлив и служит образцом для подражания? Неужто вы полагаете, будто Никола Фуке, суперинтендант финансов его величества, тоже забавляется подобными играми?
Задетый за живое, Кольбер молча сложил бумаги.
— Теперь о главном, Кольбер. Узнали что-нибудь по существу дела?
— Случайность, видимо, следует исключить, монсеньор. По крайней мере, таково мое убеждение, но я об этом никому не говорил, и в городе искренне верят, что источником пожара послужил этот самый листок. Чернь презирает книги, монсеньор. Подобную мысль легко вбить в головы, и наши друзья стараются ее распространить. Они основываются на отдельной описи уничтоженных изданий…
При этих словах у Мазарини вырвался стон.
— Данте, Геродот, часть комплекта карт, книг по медицине, некоторые труды отцов церкви, книги по астрологии…
Мазарини поднял руку, чтобы прервать нудный перечень. Голова его качнулась справа налево, а с губ слетели непонятные итальянские слова, показавшиеся Кольберу молитвой. Выждав немного, тайный советник осторожно продолжал:
— И еще, монсеньор, боюсь, самое серьезное. Пожар, похоже, служил для отвода глаз, чтобы прикрыть кражу. Поджог учинили намеренно. Один гвардеец убит, С вашим секретарем господином Розом обошлись весьма грубо, и жизнью своей он обязан лишь чуду…
Министр молча кивнул. Губы его искривились. Кольберу показалось, что его господину стало плохо, однако он переменил мнение, когда услышал вопрос кардинала:
— Кто, Кольбер?
— Пока не знаю, монсеньор, ни кто, ни зачем. Но я подключил к делу все возможные средства и самых лучших моих людей.
Человечек подошел еще ближе и, понизив голос, сказал:
— Не смею докучать вашему высокопреосвященству, однако если я в свою очередь и помянул имя Никола Фуке, то лишь потому, что случившаяся смута отчасти имеет касательство и к нему, хоть и опосредованное.
Глухим, усталым голосом Мазарини проговорил:
— А дальше что? Факты, Кольбер, факты.
— Мы потеряли след налетчиков в новом театре Пале-Рояль, а арендатор его — Мольер, и хотя эта компания носит прекрасное имя Театра Месье[6] и таким образом связана с братом его величества, сам Мольер также пользуется покровительством Никола Фуке…