1918. Хюгану, или Деловитость - страница 59

Хугюнау, держа в руке бокал, обошел, чокаясь, весь стол и добрался таким образом до майора фон Пазенова: "Надеюсь, сегодня господин майор остался доволен мной".

Майор ответил, что у него никогда не было повода для недовольства.

"Ну как же, как же, господин майор, мое донесение оказалось столь скудным на информацию… но я прошу учесть в мое оправдание, что условия очень уж сложные. К тому же я сильно перегружен работой по реформированию газеты; я прошу не считать забвением своего долга тот факт, что я еще не смог отправить второе донесение…"

Майор сделал отрицательный жест рукой: "Мне кажется, вряд ли стоит заниматься этим делом дальше; вы исполнили свой долг в достаточно удовлетворительной степени".

Хугюнау был поражен. "О, еще вовсе нет, еще вовсе нет", — бормотал он, демонстрируя свое намерение только сейчас по-настоящему показать свою бдительность.

Когда майор никак не отреагировал на это, Хугюнау продолжил: "Мы завтра же напечатаем сообщение о "Мозельданке", Не окажет ли господин майор честь своим посещением нашему предприятию, покровителем которого он так любезно согласился стать? Вне всякого сомнения, это будет самой лучшей рекламой нашего объединения".

Майор сказал, что он, конечно же, с большой охотой посетит редакцию и типографию; завтрашний день, правда, уже полностью расписан, но ведь один день ничего не решает.

"Чем быстрее, тем лучше, — рискнул настоять Хугюнау, — Господин майор, впрочем, не найдет там ничего особенного, все в высшей степени скромно, и работы по реорганизации внешне, естественно, не бросаются в глаза, но типография, констатируя со всей скромностью, в полном порядке…"

Внезапно его осенила новая идея: "Типография, например, вполне могла бы справиться с печатанием материалов военной администрации, — он весь загорелся этой идеей, так что ему захотелось ухватить майора за лацканы кителя- Вы увидите, господин майор, увидите, как Эш запустил это дело. До моего прихода не нашлось никого, кто бы подумал об этом. Мы должны получить военные заказы сейчас, когда газета находится, так сказать, под вашим непосредственным патронажем и когда мы вложили в нее такие деньги, а как еще вы прикажете мне обеспечить дивиденды акционерам при том положении дел, в котором находилась газета!" Он весь прямо дрожал от волнения и был откровенно рассержен. Майор немного беспомощно пролепетал: "Это не в моей компетенции…"

"Конечно, конечно, господин майор, но если бы господин майор со всей серьезностью захотел… если бы господин майор посмотрел типографию… вы бы вне всякого сомнения захотели…"

Он пялился, на майора соблазняющим и завлекающим взглядом, в котором одновременно угадывалось сомнение. Затем немного успокоившись, он протер стекла очков и осмотрелся вокруг: "Это ведь в интересах всех причастных к этому господ, Само собой разумеется, что все господа приглашены осмотреть предприятие".

Естественно, все прекрасно знали развалюху Эша. Они только ничего не сказали об этом.

С тех пор как Хайнрих Вендлинг сообщил о своем отпуске, прошло уже более трех недель, Ханна все еще нежилась по утрам в постели и уже почти не верила больше в то, что Хайнрих действительно приедет. Но внезапно он оказался здесь, и случилось это не вечером и не утром, а средь бела дня. Полночи он проторчал на вокзале Кобленца, а затем добрался домой медленно тащившимся воинским эшелоном. Пока он рассказывал все это, они стояли друг против друга на вымощенной плитами аллее сада; палило полуденное солнце, посреди поросшей травой лужайки выделялся садовый зонт красного цвета, стоявший рядом с шезлонгом, на котором она только что лежала; в воздухе улавливался запах нагретой хлопчатобумажной ткани красного цвета, а легкий полуденный ветер перелистывал страницы оставленной книги. Вернувшийся домой стоял неподвижно, он даже не протянул ей руку, а просто неотрывно и пристально смотрел на ее лицо, она, зная, что он, должно быть, ищет тот образ, который носил с собой более двух лет, стояла также неподвижно под ищущим взором и смотрела на обращенное к ней лицо, взгляд ее также искал, но, впрочем, не образ, сопровождавший ее- ведь в ней уже не было никакого образа, — она искала те черты, которые вынудили ее когда-то полюбить это лицо, странно, но оно до сих пор не изменилось, она снова узнавала линии губ, форму и положение зубов, прежней осталась и форма подбородка, а пространство между глазами из-за широкой верхней части черепа казалось слегка великоватым.