1940-Счастливый год Сталина - страница 16
21 июня 1941 г., т. е. буквально за день (!) до начала Великой войны с Германией, Лаврентий Берия, отвечавший перед Политбюро за вопросы безопасности, передал Сталину докладную записку: «Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозо- ва, который по-прежнему бомбардирует меня "дезой" о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это нападение начинается "завтра". То же радировал и генерал-майор В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на свою агентуру... Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году I Гитлер на нас не нападет!..»[63]
j В свете этого постулата Берия и оценивал 21 июня 1941 г. угрожающе множившиеся донесения по линии секретной службы. Последняя документальная сводка разрозненных сообщений о предстоявшем нападении сохранила краткую пометку Берии от 21.06.1941: «В последнее время многие работники поддаются на наглые провокации и сеют панику. Секретных сотрудников "Ястреб", "Кармен", "Алмаз", "Вернер" за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией»[64]. Через несколько часов началось то, что стоило Советскому Союзу более 20 миллионов погибших за четыре года.
В 1940 г., двадцать лет спустя после стратегического поражения под Варшавой, Сталин, очевидно, держал под контролем большую
часть участников тех событий в Польше, которые были причиной его позора.
«Свои», т. е. ставший впоследствии заместителем наркома обороны маршал Михаил Тухачевский и член Революционного военного совета Ивар Смилга, командовавшие Западным фронтом, а также Александр Егоров, ныне начальник Генерального штаба, а в то время командующий Юго-Западным фронтом, были уже давно уничтожены Сталиным — в 1937 и 1938 гг. За истекшие с тех пор два года 38 679 «репрессированных» лиц, не считая жертв на флоте, являлись военными.
В служебных записках, относящихся к 1940 г., начальник Политуправления Красной армии Лев Мехлис рисует картину плачевного состояния тогдашнего состава вооруженных сил[65]. Мехлис представил в ЦК ВКП(б) 23 мая 1940 г. доклад о проводившейся с 1938 г. борьбе в армии против пособников «заговорщиков в руководстве армии». За три года пришлось заменить 45 459 неблагонадежных политработников верными кадрами. Но их все же не хватало, на 1 мая 1940 г. оставались вакантными более тысячи должностей полит- комиссаров. После начала войны с Гитлером в 1941 г. недоставало 66 900 командиров. Доклад Мехлиса не оставляет никаких сомнений в том, кто был в этом виноват — «преступная шайка разоблаченных предателей»[66].
С 1934 г. по 1936 г. 22 тыс. военнослужащих были уволены из вооруженных сил как непригодные к военной службе или политически неблагонадежные — докладывал в 1938 г. Климент Ефремович Ворошилов. В июне 1937 г. был арестован каждый четвертый член Военного совета. Но этого Сталину было, видимо, недостаточно. Ворошилов знал: «Дружба со Сталиным и запатентованный большевизм не являлись достаточными гарантиями сохранения власти»[67]. Поэтому Ворошилов предпочел действовать на опережение и потребовал представления ему регулярных и добросовестных докладов о «еще не разоблаченных контрреволюционерах» в армии. Согласно сообщениям Ворошилова на заседании Военного совета при народном комиссаре обороны СССР в 1938 г., в период с 1936 г. по 1938 г. были казне- *
ны до 600 военачальников. 91 % офицерского корпуса был затронут чистками. Состав «обновленного» Военного совета, заседавшего с 21 до 29 ноября 1938 г. в Москве, говорит сам за себя. Из 108 членов «старого» Совета в совещаниях принимали участие только 10 человек[68].
Авиаконструктор Яковлев, назначенный в январе 1940 г. Сталиным заместителем наркома авиационной промышленности, вспоминал:
«И в кабинете Сталин опять сказал:
Может быть, так и надо... Кто его знает?.. А потом несколько раз повторил: