«1984» и эссе разных лет - страница 25

Он снова оглядел столовую. Почти все сидевшие в ней были уродливы, даже если снять с них синие форменные комбинезоны и переодеть их обладателей во что-то более что-то более симпатичное. В дальнем конце зала за столом в одиночестве ел мужчина – маленького роста, странным образом напоминавший жука; он пил кофе, а его маленькие глазки с подозрением бегали по сторонам. Как же легко, подумал Уинстон, если ты не оглядываешься, поверить, что существует и даже преобладает провозглашаемый Партией идеальный физический тип – высокие мускулистые молодые люди и пышногрудые девушки, светловолосые, полные жизни, загорелые, беззаботные.

На самом же деле, он видел: люди на территории Взлетной Полосы Один были по большей части низкорослыми, темноволосыми, невзрачными. Любопытно, как процветал в министерствах жукоподобный типаж: низенькие, коренастые мужички, рано набирающие вес, коротконогие, с быстрыми суетливыми движениями и одутловатыми непроницаемыми лицами, на которых гнездились маленькие глазки. Тот самый типаж, что, похоже, размножился в период правления Партии.

Конец заявления Министерства изобилия вновь ознаменовали фанфары, звук которых сменился резкой музыкой. Парсонс, у которого цифровая бомбардировка вызвала рассеянный энтузиазм, вытащил трубку изо рта.

– Да уж, Министерство изобилия отлично поработало в этом году, – сказал он, со знанием дела покачав головой. – Кстати, Смит, старина, не одолжите ли вы мне лишнее бритвенное лезвие, если у вас есть?

– Нет ни одного, – ответил Уинстон. – Сам бреюсь старым уже шесть недель.

– А, ладно, старина, на всякий случай спросил.

– Извините, – сказал Уинстон.

Голос за соседним столом, молчавший во время заявления Министерства, снова закрякал – так же громко, как прежде. Уинстон поймал себя на том, что почему-то думает о миссис Парсонс – о женщине с редкими растрепанными волосами и пылью в морщинах лица. И двух лет не пройдет, как эти детки донесут на нее в полицию мыслей. Миссис Парсонс распылят. И Сайма распылят. И Уинстона распылят. О’Брайена распылят. А вот Парсонса никогда не распылят. Безглазое существо с крякающим голосом никогда не распылят. Маленьких мужчин-жучков, которые рассыпаются словно тараканы по лабиринтам коридоров Министерства, тоже никогда не распылят. И темноволосую девицу из Департамента художественной литературы – ее тоже никогда не распылят. Ему показалось, будто он инстинктивно чувствует, кому суждено выжить, а кому – погибнуть, хотя он не мог объяснить, что именно гарантирует выживание.

В этот момент будто сильный толчок прервал его размышления. Девушка за соседним столом, немного развернувшись, смотрела на него. Это была та, темноволосая. Она смотрела на него искоса, со странной напряженностью. Но, заметив ответный взгляд, она тут же отвернулась.

Уинстона прошиб холодный пот. Нахлынул страшный ужас. Он прошел почти сразу, оставив, однако, ощущение мучительной неловкости. Почему она смотрела на него? Почему она преследует его? К сожалению, он не мог вспомнить, сидела ли она уже за столом, когда он пришел, или явилась позже. Но в любом случае вчера, во время Двухминутки Ненависти она села на место прямо за его спиной, а ведь никакой необходимости в этом не было. Весьма вероятно, что она хотела послушать, будет ли он кричать достаточно громко.

И прежние подозрения снова нахлынули на него: возможно, она и не служит в полиции мысли, но совершенно точно является их добровольным шпионом, а это еще опаснее. Он не знал, долго ли она смотрела на него, но, может быть, минут пять, в течение которых, он, вероятно, не всегда полностью контролировал выражение лица. Крайне опасно позволять мыслям так вольно блуждать, когда ты находишься в общественном месте или в зоне видимости телеэкрана. Малейшее движение способно выдать тебя. Нервный тик, бессознательное выражение беспокойства, привычка что-то бормотать – все, что дает возможность предположить отклонение, наличие в голове того, что следует прятать. В любом случае, иметь неподобающее выражение лица (выглядеть скептически при объявлении очередной победы, например) само по себе уже считается правонарушением, подлежащим наказанию. Для этого явления в новодиалекте и слово есть –