1998 - страница 8

Заметив, что уже давно пришло время ужина, Гарри спустился на кухню. Домовик немедленно поставил перед ним тарелку с настоящим узбекским пловом. Гарри навалился на еду, не забыв похвалить Кикимера, который был просто счастлив служить «Хозяину Гарри».

На следующий день Гарри оделся в траурную черную мантию, и повязал черный же галстук. Торжественные похороны начались в десять утра, и в Хогвартс прибыло великое множество волшебников. Гарри смотрел, как хоронят близких ему людей — Фреда, Римуса, Нимфадору, даже Денниса Криви. И, разумеется, Снейпа. Он искренне сожалел о его смерти — хотя Северус никогда не был ему дорог, всегда издевался над ним, даже ненавидел, он был хорошим человеком.

Гарри обнял Джинни. Они не плакали, но лица их были печальны. Гарри знал, что причинит боль многим, инсценируя свою смерть, но он считал, что Свобода дороже. Он хотел, чтобы люди уважали того человека, которым он был, а не преклонялись перед тем мальчиком, который был марионеткой в руках старого интригана Альбуса Дамблдора. И если ради этого следовало «умереть», он был готов пойти на это.

Когда похороны завершились, гостей пригласили на тризну в замок. Пир был веселым и буйным — люди устали скорбеть, и не хотели тревожить души умерших излишней скорбью. Да и напитки, которые в этот день подавались в замке, немало способствовали поднятию настроения. Гарри даже заподозрил, что Слизнорт добавил в вино веселящего зелья.

После пира Гарри и Джинни приступили к выполнению плана. Они сказали родителям Джинни, что пойдут немного полетать, и направились в хранилище школьных метел. Взяв по метле, они полетели. Приблизительно через полчаса они были в миле от окраины Запретного Леса и в миле над землей. Именно в это время их «атаковал» Алантар. Рон, который должен был привлечь внимание собравшихся к дракону, громко начал звать знакомых, едва увидев всполох света над лесом. Кое-кто из взрослых призвал метлы, и они направились на подмогу. Многие могли видеть, как оранжевый дракон выпустил пламя по одной из фигур на метлах, ясно виднеющейся на фоне заката. Послышался далекий вскрик, и фигурка начала падать, а за ней тянулся дымный след. Тогда другой всадник понесся к земле, подхватывая первого.

Волшебники, наблюдавшие эту картину, громко закричали, когда увидели, как на поднимающегося мага напал дракон. Тот послал в него пару заклятий, увернулся от удара хвостом, но попал под огненное дыханье и рухнул вниз, пылая. Дракон улетел, завидев приближающихся волшебников. Подоспевшие на помощь маги нашли Джинни, посылающую вверх синие искры, и подобрали ее.

— Мисс… Уизли, — аврор помедлил, но узнал знакомые огненные волосы. — Мисс Уизли, кто был вашим спутником?

— Гарри Поттер, — всхлипнула Джинни.

— Акцио тело Гарри Поттера.

Послышался треск, и из леса вылетело тело. Оно было жутко обгоревшим и деформировавшимся от удара об землю, грудь была проткнута острым суком, но шрам на лбу узнавался безошибочно. Волшебники завернули тело в наколдованную ткань, и повезли его и всхлипывающую (от смеха) Джинни в Хогвартс. Мисс Уизли превосходно сыграла свою роль, как и Рон с Гермионой.

На следующий день все газеты кричали: «Смерть Избранного», «Гарри Поттер погиб в бою с драконом», и тому подобную чепуху. Джинни, Рона и Гермиону вызвали в министерство, чтобы зачитать им завещание Поттера. Там они встретили Северуса Блека. Вчетвером они прошли в кабинет, где юрист зачитал им завещание.

— Роналду Билиусу Уизли я завещаю принадлежащие мне акции «Ужастики Умников Уизли».

— Гермионе Грейнджер я завещаю свою библиотеку, которая находится в известном ей доме.

— Джиневре Уизли — содержимое моего личного банковского сейфа.

— Северусу Сириусу Блеку — мой дом, ранее принадлежавший Сириусу Блеку, со всем его содержимым, кроме уже упомянутого, в том числе домового эльфа Кикимера, а также ключ от сейфа семьсот одиннадцать.

Выслушав завещание, друзья получили ключи и направились к выходу из министерства.

— Интересно, откуда у Гарри были акции «УУУ»? — задумчиво спросила Гермиона.

— От Фреда. Он завещал половину своих акций Гарри, как спонсору, а половину — папе, — ответил Рон.