2000 №3 - страница 16
, по рельефу черепа можно судить о склонностях и способностях человека. Как показало дальнейшее развитие науки о мозге, здравое зерно в этих рассуждениях было: разные участки коры головного мозга специализируются на разных функциях. Но шишки на голове не имеют к этому никакого отношения. На снимке — фарфоровый бюст с расписанными на поверхности черепа шишками разных душевных качеств. Полтора века назад такие учебные пособия по френологии выпускали тысячами.
Однако имеются факты, противоречащие этой теории. Умственно отсталая девочка, вошедшая в историю психологии под именем Нади Н., с трехлетнего возраста умела великолепно рисовать лошадей в разных позах и ракурсах. В отличие от обычных детей, которые в обучении рисованию проходят определенные стадии, начиная с рисования «бяк-закаляк» и «головастиков» с палочками вместо рук и ног, Надя стала рисовать лошадей блестяще с того самого момента, как ее пальчики смогли держать карандаш. Не было ни обучения, ни упражнений. Известны дети, умеющие моментально рассчитывать дни недели любого месяца и года, еще не овладев операцией деления, и научившиеся своей способности без помощи взрослых.
Возможно, в раннем детстве мы все — «гении-идиоты» или вундеркинды. Ведь каждый ребенок осваивает родной язык, хотя его специально этому не учат. Установлено, что восьмимесячные младенцы бессознательно выполняют фантастически сложные вычисления, позволяющие им понять, где в потоке речи кончается одно слово и начинается следующее. И вскоре ребенок просто «знает», где проходят границы между словами в произнесенной фразе, точно так же, как чудо-счетчик «знает», чему равен квадратный корень из шестизначного числа. Взрослому, напротив, приходится специально учить новый язык. Просто жить среди его носителей, как правило, оказывается недостаточно.
Точно так же дети гораздо легче взрослых научаются точно определять высоту звуков. У них чаще встречается эйдетическая память — абсолютная зрительная память, позволяющая хранить и воспроизводить увиденное перед умственным взором с фотографической точностью.
Снайдер и Митчелл предполагают, что у взрослых эти способности теряются по мере того, как взрослеющий мозг изменяет способы переработки информации. Исследования на томографах показали, что у новорожденных детей и младенцев активны те части мозга, которые «молчат» у взрослых. Эти участки получают информацию от органов чувств и реагируют на нее, вырабатывая эмоциональные всплески и автоматическое поведение. Кора головного мозга, его высший отдел, ассоциирующийся с разумным поведением, вступает в действие только через несколько месяцев, и ее роль в дальнейшем растет. Этот рост резко усиливается в возрасте около полутора лет, когда дети начинают пытаться говорить.
У детей, страдающих аутизмом, такого переключения на кору не происходит или оно идет слишком медленно. Поэтому они сохраняют удивительные способности младенческого мозга. Если включение коры все же потом происходит, эти способности могут быть утрачены. Например, юная художница Надя почти утратила свой талант, когда в возрасте около 12 лет научилась говорить.
Американский психиатр Даролд Трефферт считает, что нарушать развитие мозга еще до родов может мужской половой гормон тестостерон, тормозящий развитие левого полушария, где расположен центр речи. Если это так, то понятно, почему среди «идиотов-гениев» и страдающих аутизмом примерно в шесть раз больше мужчин, чем женщин. Гипотезу Трефферта подтверждают некоторые клинические случаи. Так, обычный девятилетний мальчик стал гениальным механиком после того, как часть левого полушария его мозга была повреждена случайным ранением. Недавно опубликованы данные о взрослых людях, приобретших необычайные способности к рисованию после того, как часть нейронов коры левого полушария была разрушена болезнью. Отмирание нейронов словно сняло тормоза с врожденной способности к рисованию, которая была подавлена всю жизнь.
Аллан Снайдер считает, что эти теории можно проверить. Он планирует отключить у себя область мозга, вырабатывающую концепции. Сделать это можно через кости черепа магнитными импульсами, нужно только подобрать место приложения электромагнитов и силу импульсов. «Если при этом в моем уме возродятся четкие картины далекого детства или я вдруг начну моментально рассчитывать многозначные простые числа, я пойму, что моя теория верна», — говорит Снайдер.