228.1 - страница 3

Через несколько минут Александра Игоревна спустилась и пригласила меня подняться на 2 этаж в её кабинет.

– На улице холодно, вы, наверное, замёрзли? – спросила у меня Александра Игоревна, быстро поднимаясь по лестнице.

– Нет, хорошо, что быстро впустили в отдел, в прошлый раз один час стоял перед входом и жутко замёрз, – ответил я.

– Хм… Дежурная часть, что с них взять, погоны сержанта получили, думают, что самые главные, – улыбаясь, ответила Александра Игоревна.

За этими разговорами мы вошли в кабинет № 206. Кабинет следователя Сухоруких А. И. ничем принципиально не отличался от тысяч таких же кабинетов следователей, расположенных в других отделах полиции города и области.

Размер кабинета не превышал 15 метров, на стенах были поклеены безликие жёлтые обои, потолок продымился от постоянного курения в кабинете и выглядел очень блекло, так же как и окно, которое мало того, что было очень грязным, так ещё выходило на оживлённую часть улицы, и вся плыть и грязь с улицы в тёплое время года постоянно летели в кабинет, делая его и без того ещё более пыльным. Отдельного слова заслуживал паркет на полу. Давно лишившийся какого-либо рисунка или орнамента, он больше напоминал по цвету кожу человека, болеющего какой-то венерической болезнью, так как то тут, то там на паркете были ярко-бордовые пятна, которые, по всей видимости, смыть уже было невозможно.

На полу в кабинете беспорядочно лежали то ли вещественные доказательства, упакованные в чёрный пакет, то ли просто какие-то непонятные пакеты, содержимое которых было неизвестно, по всей видимости, и самой Александре Игоревне, так как переехала она в кабинет совсем недавно и толком не успела понять, что в этом кабинете подлежало уничтожению, а что действительно являлось вещественным доказательством, которое необходимо сдать в камеру хранения.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – мило произнесла Александра Игоревна, пододвигая мне старый деревянный стул.

– Да, спасибо, – ответил я, расположившись на этом стуле, про себя надеясь, что вчера на нём не сидел какой-нибудь бомж. Не хватало опять принести домой клопов. Даша точно меня убьёт, потому что клопы, по её словам, были в первый и последний раз.

– Хотелось бы знать, что совершил этот молодой мальчик, если вы вызываете адвоката ночью? – начал сразу же я.

– Молодого мальчика зовут Беридзе Георгий Лаврентьевич, он наркодилер. Сегодня вечером задержан на выезде из города, при себе у него изъято 25 пакетов со спайсами, высушенной коноплёй, а также большое количество таблеток, я думаю, это экстази, – быстро произнесла Александра Игоревна, смотря в какие-то документы у себя на столе.

– Ну, это уже пусть экспертиза решает, кстати, заключение специалиста уже сделано? – я как бы начал плавно подходить к самому главному.

– Да, конечно. Всё готово, после допроса я вас ознакомлю с заключением специалиста, – Александра Игоревна сразу же дала понять, что общаться будет, только следуя букве закона.

– Вы позволите поговорить с моим подзащитным наедине перед допросом? – робко спросил я.

– Наедине точно нет, только под контролем оперативного сотрудника, и у вас есть не более 5 минут, его через два часа должны будут увезти в изолятор временного содержания, – строго отрезала следователь Сухоруких А. И.

– Постойте, согласно нормам процессуального права, перед допросом задержанному предоставляется право общения со своим защитником наедине, без присутствия посторонних лиц и без ограничения во времени, – попытался было возразить я в учтивой форме.

– Так, адвокат Несмеян! Я могу увеличить время вашего общения с задержанным Беридзе не более чем до 10 минут, и ни при каких раскладах вы не будете общаться с ним без присмотра оперативного сотрудника, вам ясно?

Диалог явно шёл не в мою пользу, и чтобы не начинать общение с конфликта, мне пришлось согласиться на такие явно неуютные условия.

Действительно, согласно действующим законам ограничение во времени общения и консультации адвоката и подзащитного перед допросом установлены не было, и я должен был общаться с подзащитным без посторонних лиц, но в данном случае начинать общение со следователем нужно не с конфликта, а с компромисса, тем более когда речь идёт о самом первом общении.