№ 3 - страница 9

– Про политику больше, аналитические материалы, – ответил я, – Про экономику могу, если в общих чертах.

«Так, сейчас еще заподозрит меня в том, что я липовый писатель; решит, что я аферист какой-нибудь», – проскочила мысль, но потом всмотрелся в ее большие карие, слегка по-азиатски раскосые глаза – недоверия в них не рассмотрел.

– Сейчас в интернете работаю только, – продолжил я, – Вряд ли вам мои статьи будут интересны, да вы их и не найдете – исключительно под псевдонимами все. Сами понимаете: у нас можно и под статью об экстремизме попасть. Поэтому про политику – только анонимно.

– Ну да, понимаю…

– Другие свои книги вам тоже советовать не стану, – начал я уже откровенно заливать, слетая с катушек, – Там, скажем так, литература специфического характера – эротика. Да что уж тут греха таить – порнуха откровенная, что по содержанию, что по качеству. Тоже под другим именем.

– И в жанре «Ухода» так больше ничего и не написали?

– Написал, но не издал, – продолжал я, – Понимаете ли, «Уход» денег не так уж много принес. А жить на что-то надо, поэтому и приходится писать то, что востребовано, а не то, что хочется.

– Понятно. Но «Уход» мне очень понравился, честно говорю. Вот только местами как-то наивно написано.

– Например? – насторожился я, понимая, что сейчас нарвусь на критику.

– Ну, скажем, сразу понятно, что автор никогда лично не сталкивался с некоторыми вещами, о которых пишет; например, я ощутила, что вы ни разу даже не помышляли о самоубийстве, и в целом, далеки от этой темы… Вы уж простите, если я вас чем-то обидела…

– Нет-нет, все нормально. Тем более, вы правы, – сказал я и сжал левую руку в кулак, ощутив, как тяжело дается это действие из-за плохо сшитых сухожилий на запястье, – Прошу, продолжайте, мне интересно.

– Да вроде бы все остальное нормально. Может местами слишком много рассуждений, и они тоже немного наивны. Но в силу юного возраста главного героя, от имени которого ведется повествование, так и должно быть.

Здесь я уже действительно согласился, однако стоит отметить, что по сюжету главный герой был на год старше Аси. Ну да ладно, рассуждения его действительно были наивны.

– Я вас, кстати, иначе себе представляла, – сменила тему Ася.

– Интересно, а как? – пробурчал я.

– Ну, не знаю… Думала, вы еще выше будете, с моего папу ростом где-то. И в очках обязательно. И одеты будете по-другому – в вязаный свитер с высокой горловиной…

«Что к чему?..»

– А почему именно в свитер? – спросил я недоумевая.

– В нем теплее, – сказала Ася и прыснула от смеха; кот испугался и утек.

Я тоже поулыбался немного ради приличия, смысла шутки не уловил.

Кстати, про очки она в некоторой степени угадала, но только чуть-чуть. У меня действительно примерно за полгода до тех событий резко развилась дальнозоркость, причем я связывал это не с какими-то возрастными изменениями, или последствиями частого чтения и долгого сидения перед монитором, а с разовым принятием некачественного алкоголя, предположительно, содержавшего метанол. Как-то раз, я приобрел водку с рук у таксиста (в магазинах бухло не продавали в связи с выпускными в школах; таксисты же всегда, сколько помню, фарцевали, спекулировали и барыжили, в том числе и алкоголем); выпил ту водку, естественно. Не помню, что было после, но утром, когда проспался, я испытал самое страшное похмелье из тех, что мне приходилось испытывать за всю свою жизнь: тело онемело, встать не мог, от головной боли слезы сами собой текли, блевал кровью, искренне был уверен, что издохну. Но ничего, оклемался. Вот только после этого хронический гастрит сильно обострился и зрение ухудшилось, не сильно, но читать стало тяжело. В планах было идти к окулисту и заказать себе очки.

– А мне было бы интересно почитать ваши те самые книжонки, – справившись с приступом веселья, заявила Ася и ехидно подмигнула.

– Ой, не, не надо, зачем?..

– Мне просто любопытно: вы про «это» пишете так же, как и про суицид писали?

– …То есть, как про вещи, с которыми никогда лично не сталкивался? – спросил я, снова пристально вглядываясь в нее. Ася закивала, еле сдерживаясь, чтобы снова не рассмеяться. При этом, ни желания надо мною издеваться, ни, тем более, каких-то похотливо-пошлых намеков от нее не исходило – она искренне по-приятельски шутила, по-доброму дразнила меня.