30 чашек кофе - страница 5
– четыре. Начинает нравиться имя на «-ша» – хотя всю жизнь морщилась на «Ма-ша, Са-ша, Та-ша» и вдруг за пару часов улыбаться про себя «Па-ша» – пять. Стоп!Этого она никому вообще не расскажет. Придумает для подруги другие пять пунктов.Да, матушка, давненько у вас мужика не было, чтобы так головушку засносило. Вроде ничего особенного не произошло, а внутри огонёчки…
Павел приехал в центр с запасом по времени. На одном из светофоров рядом остановилась машина, из открытых окон которой на всю улицу разносилось «Чашку кофею я тебе бодрящего налью!», и водитель громко подпевал. Павел рассмеялся, посигналил поющему. До самого офиса песенка не отпускала, заставляя ухмыляться и выстукивать мотив на руле. На подъёме пролетела первая половина дня, переговоры, вычитка спецификаций, даже спор с Михаилом, его партнёром, о том, что аренда «в той дыре» завышена. Обед они пропустили, засидевшись за макетами разработок и получив доставку бизнес-ланча из рук его заботливого помощника. Ближе к вечеру смотались уже вместе оценить новое помещение. Павел непроизвольно задержался взглядом на окне кофейни, в котором что-то наперебой обсуждали три юные подружки.
– Хочешь сначала по кофейку? – раздался голос Миши.
– Нет, – ответил резковато, понимая, что это место только «их», их с Анастасией. С Настей – они же на «ты». Им не хотелось делиться ни с кем, даже с приятелем.
3. Блюдо (15 мая)
Настя и Павел зашли внутрь одновременно. Так получилось. Она увидела его, выходящим из машины. Он приметил её в боковое зеркало, паркуясь. Она задержалась на крыльце, поджидая, когда он закроет автомобиль. Он придержал дверь, пропуская Настю перед собой и вдыхая волну весенней свежести, окружающую её. Таисия радостно им кивнула, обозначив уточняющее «один чёрный и один с молоком», и развернулась к кофемашине.
Они заняли свои уже привычные места у окна. Настя села вполоборота к нему и без дополнительных вступлений с выражением прочитала:
«А рбузное, ароматное,
знакомое, родное,
ажурное, не вечное,
щемяще вкусовое»
Он слушал, немного склонив голову. Причмокнул своими одурманивающими губами.
– Вкусовое, ммм. И снова «оно». Ощущение?
– Почти, – она улыбнулась.
– Вчера мы беседовали о вкусе. Сегодня ты выдаешь такой вкусовой кусочек. – Павел хлопнул ладонью по столу. – Чёрт возьми, я начинаю считать себя соучастником твоих четверостиший.
– Имеешь полное право. Так и есть. Ты не подсказываешь, но даёшь толчок, на который меня щёлкает.
– А после щёлкает меня. Теперь я хочу арбуз. Чтобы трещал, когда его режешь. Такой большой кусмань полумесяцем.
– Чтобы сок брызгал и таял во рту, – добавила Настя, подхватывая его азарт.
– Да-да, и стрелять косточками. Лопать его на открытом воздухе и выплёвывать их, метко, целясь куда-то.
Они рассмеялись.
– Даже запах арбузный завитал вокруг! – Она втянула носом воздух.
– Как только появятся дозревшие настоящие, организуем его поедание.
– Я запасу слюнявчики и тазики-мишени.
– Договорились!
Тая принесла кофе.
– У нас сегодня вкусные блины и омлет. Вдруг, надумаете позавтракать.
Павел изогнул бровь, глядя на Настю.
– Почему бы и нет. Пора расширять горизонты.
Его глаза сверкнули. Она ухмыльнулась. Оба подумали не только о меню кафе.
– Несите два омлета, порцию блинов со сметаной и ещё по кофе.
– Сейчас будут, с пылу с жару! – Девушка метнулась на кухню.
– У тебя есть любимое блюдо? – Павел щедро обмакнул блин в сметану.
– Макароны. – Настя расправлялась с пышным омлетом. – люблю их в любом виде, от просто отваренных ракушек, слегка прижаренных в сливочном масле, до любой пасты в итальянском стиле с овощами, рыбой, фаршем или морепродуктами. Когда была маленькой, подворовывала их у мамы из шкафчика и грызла сухими. Делала бесчисленные бусы из разных по форме макарошек.
– Бусы-деликатес для маленькой хитрой Настёны, – хохотнул он.
– Сто процентов! Понимаешь, что реставрировались они постоянно?
– Не сомневаюсь, – согласился Павел. – Я обожаю плов, настоящий, со специями, с раскрывающимися чесночными цветками, растомлённый в казане. Никакие ризотто, паэлья и тяхан рядом не стояли. Даже обидно, когда суть плова пытаются объяснить незнающему человеку через сравнение с ними. – Он свернул второй блин. – Но рис сухим не грыз.