31 июня (с иллюстрациями Джона Купера) - страница 44
– Интересно, в чём будет Мелисента, – задумчиво сказала мисс Датон-Свифт.
– Что бы там ни было, а она заставляет себя ждать. Старый Мелиот теряет терпение. Поглядите на него. Ещё минута, и он взорвётся, а уж тогда кто-нибудь непременно угодит за решётку.
– Я не вижу ни одного волшебника, – сказала Энн, оглядывая переполненную банкетную залу.
– Наверно, заняты где-нибудь ещё. Но глядите… что это там?
Главный герольд, неправильно истолковав нетерпеливый взгляд короля, начал:
– Слушайте! Слушайте! Слушайте! Его королевское величество Мелиот, король Перадора, повелитель Бергамора, Марралора и Парлота…
– Нет! Нет! Нет! – взревел король. – Погодите начинать! Где наша дочь? Где эта несносная девчонка? Эй, кто-нибудь, ведите её сюда. И если она ещё не закончила свой туалет – всё равно ведите! Мы больше не можем ждать.
Сэм уже давно не находил себе места, а тут он заметил, что среди фрейлин, которые, подобрав юбки, со всех ног побежали разыскивать Мелисенту, Нинет не было. Не было видно и Мальгрима.
А вдруг они замыслили что-нибудь недоброе? Марлаграм, конечно, знает, в чём дело, но и его тоже нет.
– Несите факелы, – приказал король. Было уже поздно, и за окнами почти стемнело.
Фрейлины прибежали назад, размахивая руками и визжа:
– Ваше величество, ваше величество, принцессы Мелисенты нигде нет! Она исчезла!
– Исчезла? Вздор! Обыщите замок. Обшарьте всё. – Король Мелиот повернулся к своим советникам. – До чего ж похожа на мать! Сначала так и рвалась выйти замуж за этого типа, а теперь, когда мы дали своё согласие, исчезла перед самым сговором. Ну, вылитая мать!
– Государь, – внушительно начал главный советник, – я всегда считал, что женщины…
– И мы тоже, и мы тоже! – прервал его король. – Но найдите её, найдите, обшарьте весь замок. А где волшебник? Если не можете найти нашу дочь, найдите хоть кого-нибудь из волшебников.
Сэм подошёл к Планкету и Энн Датон-Свифт.
– Вы не видели старого Марлаграма? Нет? Ну, тогда все мы погорели, можете мне поверить. Десять против одного, что Мальгрим и Нинет снова что-то затеяли. Марлаграм! – крикнул он. – Где вы? Что с Мелисентой? Как мне её найти?
– Ступай в темницу, в самый дальний угол.
Голос, тихий, но отчётливый, донёсся словно издалека.
– Это вы, Марлаграм?
– Хи-хи-хи!
– Старик, ну ясно же, это он, – сказал Планкет. – Давай иди в темницу.
– Только смотри, Сэм, не испорть свой чудесный костюм, – сказала Энн.
– Да пропади он пропадом! Мне нужен факел. Ну, до скорого.
С факелом в руке Сэм протолкался через толпу, бурлившую вокруг него, бегом спустился по длинной лестнице и, задыхаясь, влетел в темницу. Торопясь пробраться в дальний угол, он забыл, какой здесь скользкий пол, шлёпнулся на спину и, болтая ногами в воздухе, заскользил куда-то вниз. С рёвом налетел ветер. Вокруг были огни, шум, толпы людей. Он с трудом поднялся на ноги в своём родимом мире – лучшем из миров, с позволения сказать. Встать ему помогли две девушки.
– Вот, Эдна, та самая расцветка, о которой я тебе говорила, – сказала одна из них. – Зелёная. Правда, миленькая?
– Где я? – спросил Сэм. – Что здесь происходит?
– Бросьте, кого вы хотите одурачить? Да ещё в этом костюме!
– Он, наверно, из павильона консервированного горошка, – сказала Эдна. – Такой павильон в виде средневекового замка, помнишь?
– Послушайте, никого я не хочу одурачить. Наверно, когда я упал, у меня отшибло память. Где я, и что тут такое? Похоже на «Олимпию»[6].
– Непременно наберу себе такой материи, – сказала Эдна. – Так вот, если вы действительно всё позабыли, это выставка консервированных и свежезамороженных продуктов тысяча девятьсот шестьдесят первого года.
– Большое спасибо, – сказал Сэм. – А теперь мне нужно разыскать одну мою знакомую. Раз я здесь, значит, и она должна быть где-то поблизости. Привет!
К его облегчению, костюм его не привлекал особого внимания, если не считать улыбок нескольких девушек и кривых усмешек мужчин. Он задержался у палатки, где пухлая женщина демонстрировала моментальное приготовление сбитой яичницы по методу миссис Милкин. Как только она, перевернув сковороду, выложила дымящуюся яичницу на тарелку, шестеро зрителей, собравшихся у палатки, начали расходиться. Пухлая женщина неприязненно поглядела им вслед.