33 мгновенья счастья. Записки немцев о приключениях в Питере - страница 8

Жены Бориса и Жени, которым внезапное исчезновение мужей казалось странным, стали являться с неожиданной ревизией. В итоге они с чувством облегчения и вполне счастливые оставались у нас на кухне, хвалили уют и возбужденно болтали, вместо того чтобы забрать мужей. А те, закончив работу или отложив ее на следующий день, теперь, как правило, дожидались жен, просто коротая время за шахматами.

Соседи тоже участвовали в веселой жизни моей команды, постоянно приходили под разными предлогами: то занять соли, то дождаться возвращения жены, так как забыли ключ. Конечно, их угощали чаем, а пока сидели гости, работать считалось невежливым. Когда являлась жена с ключом, они болтали еще пару часиков все вместе и под конец предлагали себя в качестве авторов и сотрудников. Гонораров, которые мы выплатили за это время соседям и их родственникам, хватило бы на ремонт лестничной клетки.

Я между тем вкалывал, не разгибая спины, пытаясь на собственном примере доказать сотрудникам, что можно работать и по-другому. Я даже сам набирал текст, что отнимало у меня массу времени, поскольку русской клавиатурой я не владел. Но как и все принятые мною меры, эта тоже не приводила к успеху. Напротив. Сотрудники закатывали глаза, пожимали плечами — и это было еще самой дружественной реакцией на мое поведение. Таня указывала на мои ошибки, а Антон считал, что шефу не стоит вмешиваться в дело, в котором он ничего не смыслит. Он цитировал мои собственные слова: неважно, мол, когда делать газету, главное, чтобы она была хорошей и появлялась в срок.

Всякий раз, когда я пытался возразить, в моей голове не появлялось ни единой мысли. Точно так же я не нашелся, что сказать, когда они гордо показали мне переносной телевизор, который, конечно, понадобился только для того, чтобы смотреть новости, — и это в редакции еженедельника! Черный кот, чья мисочка сначала стояла на лестнице у нашей двери, спал теперь на кухне — ведь была зима. Неужели я хочу, чтобы он замерз? Соседи даже стали звонить к нам, если Блинчик, так его звали, сидел у нас под дверью.

Как-то в начале декабря я забыл отправить факс и воскресным утром явился в редакцию. Из приемной доносились стоны. Все четыре дамы окружали диван, на котором лежала какая-то старушка. На меня зашикали — Бога ради, не шумите, — врача уже вызвали. Это Иринина бабушка пришла в гости, и ей стало плохо. Она стонала всю ночь, никто из них не мог глаз сомкнуть. Во вторник бабушка умерла, хорошо хоть не в редакции. Но ее смерть поставила под серьезную угрозу выход в свет следующего номера: наши дамы были слишком потрясены.

Я не знал, что делать. Глаза у меня были воспалены, руки потели, в груди кололо. А когда в довершение всего Соня, которую я раньше считал своим другом, посоветовала мне, вообще ничего не предпринимая, сидеть на кухне и пить чай, курить или гулять, ни о чем не беспокоиться, я высвободился из ее объятий и вылетел на улицу. О, горе! Захлопывая дверь, я прищемил вертевшегося тут же Блинчика. Кот взвыл, и с воплями сбежались женщины.

Наконец, движимый скорее беспомощностью, чем яростью, я сообщил обо всем в своем еженедельном отчете фирме. Я выражался сдержанно, больше намеками. Но не подстраховаться я не мог — на случай, если в один прекрасный день явятся шефы из Штутгарта. Как бы я объяснил тогда весь этот хаос, не говоря уж о том, что я и сам страдал от него?

Подумать только, мне позвонили — дело было в пятницу — в тот же вечер. Секретарша соединила меня с главой фирмы.

«Тихо!» — гаркнул я на весь дом и приготовился к самому худшему. Дипломированный экономист Шефер, которого никак нельзя было заподозрить в излишней любезности, казалось, с трудом вспомнил, зачем он звонит, и заявил, что пришлет необходимую сумму с курьером. Нужно все подготовить, чтобы оформить покупку еще в этом году, «или русские оформят и задним числом?» Я спросил, не перепутал ли он чего, я не просил у него денег. «Да нет, не перепутал», — успокоил он. Газета идет неплохо. Покупать недвижимость никогда не лишне. Стоит приобрести еще одну квартиру, но там уж с самого начала завести другие порядки и организовать работу по западным стандартам. Эффективность — основа рыночного успеха!