33 желания - страница 13

Осторожно заглядываю внутрь. Кот проскальзывает в открытую брешь, но не уносится прочь, а вьется у ног, ластится. Я делаю несмелый шаг внутрь.

— Есть кто дома? Дядь Саш? — зову вполголоса, а у самой мурашки по коже от того, как темно и тихо в квартире.

Никто не отзывается. Меня с порога окутывает типичный до безобразия запах стариковского жилья. Переминаюсь с ноги на ногу на коврике у порога. Пытаюсь сориентироваться, найти выключатель в прихожей. Инстинктивно прижимаю одной рукой к груди контейнер, другой шарю по стене. Предчувствие чего-то скверного продолжает разрастаться внутри. Успокаиваю себя тем, что хозяин, возможно, просто, уходя, забыл запереть дверь. Надеюсь, что так оно и есть на самом деле. Я даже готова пережить момент неловкого объяснения того, как оказалась здесь.

Едва мне удаётся включить свет, котяра убегает на кухню. Рыжий полосатый хвост только и успевает мелькнуть в проёме. Смотрю ему вслед и не решаюсь идти дальше. Всё-таки дом чужой. Да, не заперто. Да, кот голодный. Но с какой стороны ни посмотри, а действия мои выглядят немножко незаконными. Вздыхаю тяжело и уже собираюсь повернуть назад, как вдруг замечаю то, от чего кровь стынет в жилах. В стекле старенького советского серванта у входа на кухню, я вижу отражение распластанной на полу человеческой фигуры. Машинально достаю телефон и не снимая тапок бегу на кухню. Отпинывая кота, склоняюсь над дядей Сашей. Он лежит желтовато-бледный бездыханный. Расстёгиваю верхнюю пуговицу фланелевой рубашки, пытаюсь нащупать пульс. Прислушаться к дыханию. Вроде живой.

Набираю сто двенадцать, объясняю ситуацию, диктую адрес. Пытаюсь унять дрожь в ладонях и сообразить, что делать дальше. Диспетчер сказала: «Ожидайте», а что ещё делать не сказала. Может, первую помощь оказать какую-то надо? Но я ведь не знаю, что с ним. Осматриваюсь в поисках каких-нибудь сердечных таблеток. Что, если он умрёт до приезда скорой? На глазах сами собой наворачиваются слёзы.

И я не знаю, кого мне жалко в этот момент больше: доброго старичка-соседа или саму себя, потому что на меня всё это свалилось. Знаю, что валить все жизненные неурядицы и обстоятельства в одну кучу такая себе идея. Но под действием эмоций логика отступает на второй план. Отползаю на коленях к стене и прислоняюсь к ней совершенно без сил. Голодный котейка беспокойно трется рядом, мурчит. Мяукает сдержанно, будто понимает всю трагичность момента. Глажу его на автомате, привстаю и даю ему кусок рулета из контейнера. Он с жадностью бросается на него, ест с аппетитом. Ну хоть кто-то радуется жизни.

Сижу на полу, рядом с пожилым соседом без сознания, реву, жалею себя. Не знаю, почему-то вдруг страшно становится, что меня вот так же однажды найдут. Или не найдут вообще. Сколько таких историй?

Капли дождя начинают барабанить по стеклу. За окном становится совсем темно. Лишь изредка кухню на секунду озаряют грозовые вспышки.

Утираю слёзы краем кардигана, слышу сквозь шум в ушах писк старенького телефона. Я бы может и не поняла, но у мамы такой же точно с большими кнопками. И рингтон такой же режущий слух.

Иду на звук в зал. Шарю дрожащими ладошками по столу в темноте. Бумажки какие-то, квитанции, рецепты… наконец находится заветная трубка. Я подхватываю её и замираю на мгновение, не соображая, что сказать человеку на том конце. На дисплее отображается имя «Илья племянник». Осторожно нажимаю зелёную кнопку и подхожу к уху телефон.

— Алло.

— Алло, дядь Саш?! — чуть раздражённо доносится в ответ. Но, видимо, проанализировав, что голос ответившего не совпадает с голосом хозяина телефона, «племянник Илья» озадаченно добавляет: — Кто это?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Понимаете, — тяжело выдыхаю. — Я соседка вашего дяди. Ему нехорошо стало… я вызвала скорую. Не знаю, что ещё сделать.

Чувствую, как поступает новая волна истерики.

— Это вы… — бормочет он в трубку рассеянно-сбивчиво. — Чёрт! Простите. Сейчас соображу. Так, скорая, говорите? Понятно. Слушайте, Маша… Можно ведь просто «Маша»?