44 главы о 4 мужчинах - страница 4

Но что у него точно есть, так это квадратная челюсть с маленькой ямкой, в стиле Капитана Америка, и постоянная легкая щетина. И высокие скулы всем на зависть. И голубые глаза, окаймленные кофейными ресницами, и светло-песочные волосы как раз такой длины, что спереди получается такой классный небольшой вихор. У него стройное мускулистое тело. И суховатое чувство юмора. Он блестящ, не зациклен на себе и легко переносит все мои придури.

Этот мужчина идеален для меня. Как минимум на девяносто процентов. Но в последнее время я не могу думать ни о чем другом, кроме как об этих несчастных меньше-чем-десяти-процентах, которых не хватает, – страсть и татуировки. Две вещи, которые мне надо было бы оплакать и забыть, чтобы сохранить мой прекрасный стабильный брак.

Но я не могу.

Татуированные плохие парни – это как наркотик, с которого я не могу слезть. Я поглощаю дурацкие любовные романы с антигероями, как будто это предписанная мне диета. В моем айфоне полно песен тысяч пыльных, татуированных рокеров из прошлого, готовых заполнить мою голову по одному нажатию кнопки, когда бы мне ни вступило. У меня куча кино про таинственных вампиров, преступных байкеров, самовлюбленных рок-звезд и переживших зомби-апокалипсис – альфа-самцов, в чьи покрытые татуировкой объятия я убегаю, когда мир вокруг становится слишком… домашним.

И знаете, что я поняла во время этих своих побегов в воображаемое преступное сообщество и на выдуманный бойцовский ринг андерграунда? Я же знаю этих мужчин. Я встречалась с ними – со скинхедом, ставшим морским десантником, а потом основавшим незаконный клуб мотогонщиков, с отсидевшим срок стритрейсером с настроением идите-все-к-черту, с чувствительным бас-гитаристом, играющим хеви-метал…

Дневник, они же у меня все были. Как я раньше не замечала сходства между мужчинами своих фантазий и своими бывшими приятелями? А еще называю себя психологом!

Вообще-то я, скорее всего, и стала психологом из-за Рыцаря, моего бойфренда в старших классах школы. Чертов псих. Я расскажу о нем завтра. Кен собирается ложиться спать, а это значит, что у меня есть только пять минут на то, чтобы забраться в постель и поприставать к нему до того, как исторический канал усыпит его напрочь. Пожелай мне удачи!

Рыцарь, Рыцарь-Рыцарь… С чего же мне начать, а, Дневник? Быть подружкой Рыцаря было почти то же самое, что жертвой похищения со Стокгольмским синдромом. Меня вообще не спросили – Рыцарь решил, что я его, и никто не мог сказать Рыцарю – нет. Но со временем я перестала его бояться, и мы подружились, а потом я даже полюбила своего захватчика с его тенденцией к психопатии и всем прочим.

Рыцарь был скинхедом. Поправка: он был тем самым скинхедом – единственным на всю нашу провинциальную округу трех пригородов Атланты, чтоб быть точной. Он был настолько невероятно зол на весь мир, что больше никто, ни из какой группировки злобных-белых-мужчин в Старшей Школе Персикового Округа не мог с ним сравниться. Джоки слишком любили кучковаться. Панки, наиболее буйные и агрессивные, были излишне веселы. Детишки-готы были просто отсосы. Нет, ярость Рыцаря оказалась столь всепоглощающей, что ему ничего не оставалось, кроме как вступить в группировку с девизом: «Я пришибу тебя, а потом оторву тебе руку и добью тебя ею только за то, что ты дышишь со мной одним воздухом». И все школьные годы он оставался единственным членом этой группировки.

Я думаю, что ярость появилась у него с самого момента рождения, когда это тупое убожество, которым была его мать, назвало его Рональд МакНайт. Шел 1981 год, и, зная Кенди, можно представить себе, что она наверняка пыталась впечатлить того женатого биржевика, который ее обрюхатил, назвав отпрыска в честь самого знаменитого республиканца, которого она только знала. (Имеется в виду Рональд Рейган, тогдашний Президент США.) А дальше, надо полагать, после лет, проведенных в качестве груши для битья у постоянно меняющихся, наверняка женатых приятелей Кенди, абьюзеров и алкоголиков, чувствуя себя тяжким бременем на плечах женщины, которая предпочитала собственному сыну все, что угодно, и в довершение всего будучи вынужденным выслушивать бесконечные шутки про Рональда МакДональда, Рональд стал Рыцарем, а Рыцарь превратился в наводящий ужас кошмар.