50 оттенков ксерокса - страница 47

Когда мы с ребятами встретились на автобусной остановке перед центральным мостом, я не больно-то обрадовался. Вован Дрюкин, наш самый главный алкоголик, притащил с собой троих подозрительных друзей. Эти друзья были столь отмороженного вида, что воспротивиться их компании не решился никто из нас. "Ладно, — подумал я, — никто ведь не заставит меня общаться с ними", — я в надежде оглянулся на Глыбина и Абрамова. По выражениям их лиц я понял, что они разделяют подобную мысль.

Мы с трудом впихнулись в маршрутку и поехали в сторону Отрадного, где находился бывший песчаный карьер с водой. Среди жителей Трёхреченска это место давно приобрело статус курорта, и, надо сказать, заслуженно: чистая вода, песчаные пляжи и сосновый лес по берегам позволили бы карьеру сравниться с лучшим черногорским курортом, если бы не свинство самих же отдыхающих. За последние годы лес захламили настолько, что груды бутылок и пищевые обертки под ногами стали казаться частью местной экосистемы.

Расположившись между компашкой, отмечавшей второй день свадьбы, и десятком остановившихся на привал велосипедистов, мы разложили пенки и пакеты с едой. Виталик с видом заправского туриста принялся разводить костер, надо сказать, весьма безрезультатно. Юрик, пользуясь статусом кавээнщика, как всегда, отлынивал от работы, развлекая окружающих не слишком смешными шутками.

Стараясь не впадать в уныние, я решил заняться столом и спустился к воде, чтобы помыть помидоры и огурцы. Надо сказать, из съестного это было практически всё, не считая, конечно, пачки майонеза и нескольких буханок хлеба. Большую часть собранного с присутствующих бюджета Дрюкин, как главный зачинщик данного мероприятия, не советуясь ни с кем, спустил на алкоголь, который его друзья-гопники начали поглощать ещё в маршрутке.

Убеждая себя, что пикник не так уж плох, я попробовал представить то, что происходило сейчас в моей общаге. Настроение немного улучшилось.

Тем временем подвыпившие дрюкинцы с громогласным рыганием отправились к воде, желая немного освежиться. Там они наткнулись на "свадьбу", которая успела занять лучшую часть пляжа, и пошло-поехало. Тощий гопник, которого вроде бы звали Антон, устроил разборку с женихом, за что хорошенько схлопотал от свидетеля. Двое друзей этого самого Антона не стали ввязываться в разборку, сделав вид, что они тут совершенно не причём. Выручать несчастного гопника пришлось нам с Виталиком. Проклиная Дрюкина, который за это короткое время успел напиться в зюзю и лечь спать у огонька, мы спустились на песок и, собрав в кучу "бренные останки" несчастного, унесли его к костру, предварительно разизвинявшись перед "свадьбой".

Пока мы укладывали Антона на пенку, Виталик, взявший на себя роль шеф-повара, поинтересовался:

— А мы что, мясо для шашлыка покупали?

— Нет, только помидоры, — помотал головой Юрик и тут же заорал, как полоумный, — Дрюкин поджарился!

Вытащив из костра уткнувшегося туда задом даже не проснувшегося при этом Дрюкина, мы попробовали разбудить его, но он проворчал что-то нечленораздельное и снова захрапел. Уложив несостоявшегося кандидата в шашлыки подальше от огня, мы с Юриком и Виталиком вздохнули спокойно. Абрамов продолжил сервировать "стол" — два расстеленных на земле и прижатых по краям камешками пакета. Юрик всё это время стоял в стороне и трындел по телефону. Как я понял из обрывков разговора, он намеревался в скором времени нас покинуть и теперь искал того, кто бы смог забрать его отсюда.

Как только нехитрый стол был готов, к нам тут же подсели оставшиеся дрюкинские гопники. Они бесцеремонно похватали тарелки с едой и моментально сожрали всё их содержимое, а именно огурцы и помидоры, которые Виталик старательно нарезал красивыми дольками.

— Давайте бухать, пацаны, чё сидим-то? — пробасил один из гопников. — Водка ведь стынет!

— Я не пью крепкие напитки, — заикаясь, промямлил Абрамов, чем вызвал ужасное недовольство предлагающего.

— Ты с нами пить, что ль, не хочешь? Ты чё, особенный, что ль? Или, может, я те не нравлюсь? А, толстый?

— Вообще-то невежливо так ко мне обращаться, — краснея ушами и лбом, возмутился Виталик, но гопник не унимался.