50 знаменитых убийств - страница 6

После этого Цезарь и Помпей уже без помех провели законопроект, вызвавший, надо заметить, одобрение народа. Воспользовавшись этим, Цезарь смог, что называется «под шумок», добиться принятия еще нескольких, более сомнительных, решений. Так, например, были утверждены спорные распоряжения, сделанные Помпеем в Азии, когда тот пришел на смену Лукуллу. По окончании консульства Цезарь получил в управление на пять лет провинцию Галлию. Консулами на следующий год были избраны Пизон, тесть Цезаря, и Габиний, ставленник Помпея.

Цезарь, уезжая в свою провинцию, позаботился о том, чтобы Помпей не стал единоличным властителем Рима. Он поручил Клодию всячески мешать Помпею. Клодий с азартом взялся за дело. Он затеял несколько судебных процессов против сторонников Помпея. Когда же тот пожелал лично выступить на одном из процессов, подкупленная Клодием толпа не дала Помпею говорить, крича и обвиняя его в тирании.

Дело дошло до вооруженных столкновений. Одного из рабов Клодия поймали, когда тот пытался подобраться к Помпею с мечом в руках. На улицах города то и дело происходили стычки между сторонниками Клодия и солдатами Помпея. Помпей смог добиться возвращения в Рим изгнанного Клодием Цицерона[14]. Цицерону удалось примирить Помпея с сенатом. Сенат принял решение поручить Помпею снабжение хлебом Рима, страдавшего от недостатка продовольствия. Помпей блестяще справился с этой задачей, спас город от голода и снова сделался популярной фигурой в глазах римлян.

Тем временем Цезарь обогатился во время войн в Галлии. Большую часть военной добычи он отсылал в Рим для раздачи народу и подкупа политических деятелей. Он сумел, оставаясь за пределами Италии, незримо противостоять Помпею в политических играх.

В 56 году Цезарь пригласил Помпея и Красса в Луку (город в северной Италии), где стояли на зимовке его войска. Между триумвирами было заключено новое соглашение. Согласно ему, Помпей и Красс должны были добиваться консульства. Цезарь обещал послать в Рим большой отряд солдат для голосования. После этого Цезарь должен был получить в свое распоряжение Галлию еще на пять лет, чтобы завершить войну. Во время предвыборной борьбы произошел неприятный инцидент. Все претенденты, кроме некоего Луция Домиция, отказались от попыток составить триумвирам конкуренцию на выборах. На стороне Домиция выступил Катон, видя, что приход к власти триумвиров приведет к тирании. Боясь, что Катон сможет настроить против них сенат и часть народа, Помпей подослал вооруженных людей, которые напали на свиту Домиция. В стычке получил ранение и сам Катон.

Получив таким способом должности консулов, Помпей и Красс добились продолжения полномочий Цезаря на следующие пять лет. Крассу была предоставлена для ведения войны против парфян[15] Сирия. Помпею – Ливия, Испания и четыре легиона, два из которых он отправил Цезарю для участия в Галльской войне. По окончании срока консульства Красс отправился в Сирию. Помпей же поручил управление провинциями легатам[16], а сам попытался увеличить свою популярность в Риме. Не так давно он дал Риму хлеб, дело оставалось за зрелищами. Помпей построил театр и провел в нем редкие по своему размаху игры. Например, во время травли диких зверей было убито пятьсот львов, а под конец была показана битва со слонами.

Как и следовало ожидать, триумвират оказался колоссом на глиняных ногах. В его основе лежал страх каждого из участников союза перед остальными. И вскоре произошли события, приведшие к падению колосса. В 53 году до н. э. Красс потерпел поражение в войне с парфянами, был приглашен их царем будто бы для заключения мира и вероломно убит. Незадолго до этого во время родов умерла жена Помпея (дочь Цезаря) Юлия. Ребенок тоже вскоре скончался. Более ничто не могло удержать Помпея и Цезаря от открытого противостояния. Здесь хочется процитировать Плутарха, который и без того является основным источником сведений об описываемых событиях, дословно: «Нет, для человеческой натуры любого счастья мало! Насытить и удовлетворить ее невозможно, поскольку даже такая огромная власть, распространявшаяся на столь обширное пространство, не могла утишить честолюбия этих двух людей… они считали, что для них двоих не хватает всей римской державы».