500 великих катастроф - страница 23
Сквозь доносившийся из-под земли гул, сквозь грохот рушившихся зданий едва слышались крики и стоны раненых и умирающих. Горевшие в уцелевших храмах свечи попадали на пол, в жилых домах были разрушены очаги, от искр вспыхнула мебель, ткани, ковры. Огонь охватил многочисленные строения города, и в разных кварталах заполыхали пожары. Все, что уцелело после землетрясения и наводнения, гибло теперь в пламени.
Великий немецкий поэт И.В. Гете оставил о Лиссабонском землетрясении такие записи: «Первого ноября 1755 года произошло лиссабонское землетрясение, вселившее беспредельный ужас в мир, уже привыкший к тишине и покою. Земля колеблется и дрожит, море вскипает, сталкиваются корабли, падают дома, на них рушатся башни и церкви, часть королевского дворца поглощена морем… Кажется, что треснувшая земля извергает пламя, ибо огонь и дым рвутся из развалин. Шестьдесят тысяч человек, за минуту перед тем спокойные и безмятежные, гибнут в мгновение ока».
>Землетрясение в Лиссабоне. 1 ноября 1755 г.
Из 20 тыс. домов, которые были тогда в Лиссабоне, более или менее сохранилось только 3 тыс. Как ни странно, в центре города уцелели часть королевского дворца и здание оперы, но они почернели от огня и копоти… Все церкви и храмы, служебные и жилые помещения, которые не разрушили подземные толчки, оказались объяты пламенем. Многие жители, которые надеялись переждать землетрясение в домах, сгорели заживо. Примерно 70 тыс. человек нашли свою смерть под обвалившимися зданиями, в воде и огне.
Многие видели в этом бедствии кару Божью, один верующий человек так потом вспоминал об этом: «Большой чудесный город, богатейший в Европе, теперь обратился в груду камней. Господи, пощади несчастную страну, избавь от бедствия, которое мы заслужили по грехам своим и которым ты нас караешь! Большие чудесные церкви, великолепнее которых нет и в самом Риме, разрушены. Погибли все монастыри, а из 20 тыс. духовных особ осталась в жизни лишь половина».
По мнению некоторых сейсмологов, это было самое сильное историческое землетрясение до того времени. От тех трех мощных подземных ударных волн пострадал не только Лиссабон. В целом треть Европы ощутила подземные толчки. За полторы тысячи километров от Лиссабона в городах качались шпили церквей, под ногами ходил пол, уровень воды (например, в Швейцарском озере) неожиданно поднялся на один метр, потом снова опустился. Толчки вызвали сейши (стоячие волны) на некоторых озерах Норвегии и Швеции. Сила волн в некоторых портах Голландии достигала такой силы, что они легко отрывали от пирсов причаленные корабли. В Люксембурге рухнула воинская казарма, под обломками которой погибли 500 солдат. Даже в далекой Африке не обошлось без жертв: по позднейшим оценкам, около 10 тыс. человек остались под развалинами.
Современные геологи оценивают Лиссабонское землетрясение в 9,5 балла по шкале Рихтера.
После случившейся катастрофы над Лиссабоном долго еще вились черные дымы от пожарищ. Всюду плавали вырванные с корнем деревья, остатки мебели, домашний скарб и тела людей и животных.
Благодаря большой удаче королевская семья полностью уцелела в катастрофе. Король Жозе I вместе со всем двором в тот трагический день покинул город, отправившись к утренней мессе в Жеронимуш. Инициатива принадлежала одной из принцесс, которая хотела провести святой праздник вне города. Король очень любил своих четырех дочерей и решил исполнить ее желание.
После катастрофы у Жозе I развилась боязнь стен и закрытых помещений, и весь двор проживал в громадном комплексе павильонов и палаток на холмах Ажуда, в то время пригороде Лиссабона.
Как и король, премьер-министр Себаштиан ди Мелу (впоследствии маркиз Помбал) выжил в землетрясении. С прагматизмом, характеризовавшим все его правление, премьер-министр немедленно начал организацию восстановительных работ. Он, по утверждениям очевидцев, немедленно заявил: «Что делать сейчас? Мы похороним мертвых и позаботимся о живых». Власти направили в город отряды пожарных и санитарные команды по удалению тысяч мертвых тел. Благодаря этому за землетрясением не последовало значительных эпидемий, совершенно обычных для той эпохи.