– Сафронова, – выдохнула девушка, нащупывая подушечкой указательного пальца округлый край столешницы.
– Руки опустите, – проговорил дядечка.
– Что? – распахнула глаза Аля. Как? Он же даже не посмотрел на нее!
– Руки, пожалуйста, опустите, – размеренно повторил тот.
Пальцы девушки послушно оторвались от стола, плечи безвольно опали. Одновременно сердце камнем рухнуло куда-то вниз живота, а к горлу оттуда всплыл тугой ком, разом перекрывший дыхание.
– 53 ровно, – это прозвучало, словно выстрел. Смертельный выстрел.
– Нет! – вырвалось у Али.
– Что? – не понял дядечка, поднимая на нее недоуменный взгляд.
– Нет… Погодите! – мозг девушки лихорадочно искал выход из роковой ловушки – и не находил его. Но руки уже начали действовать – будто бы сами, как это часто бывает на татами. Нащупав широкую резинку, обрамлявшую снизу плотную Алину толстовку, они замерли на миг – и одним махом стянули свитшот через голову.
Сзади кто-то коротко присвистнул: под толстовкой у девушки был только бюстгальтер – обычный, полупрозрачный, ничуть не спортивный. Алино лицо запоздало вспыхнуло. Свитшот шмякнулся на пол.
Дядечка за столом, впрочем, остался совершенно невозмутим – по крайней мере, внешне.
– 52,5, – констатировал он, сверившись со шкалой весов. – Записываю?
Вместо ответа Аля принялась негнущимися пальцами расстегивать пуговицы на джинсах.
Оборачиваться она не собиралась, но, в спешке запутавшись в штанине, неловко оступилась, покачнулась, и взгляд сам собой полоснул назад: пацаны из команды, начиная со Славика и заканчивая самыми мелкими, выстроились плотной стеной, отгородив зону взвешивания от остального зала. К Але все они стояли спиной.
Джинсы с нелепо вывернутой наизнанку штаниной упали на пол рядом с толстовкой.
– 51,9, – возвестил дядечка, вписывая цифры в заявку. – Следующий! –требовательно бросил он в сторону очереди и после короткой паузы добавил уже Але. – Поздравляю.
Сил на то, чтобы что-то ответить, у нее не нашлось – ни физических, ни душевных.