7 дней в июне. Том 2 - страница 24
— Мда… — хмыкнул Фил, когда мы попрощались с мехводом. — Секретная информация от ФСБ, ага…
— Блин… — ругнулся я. — Вот же идиотская секретность. По телику вовсю о немцах трындят, а до личного состава инфу не доводят. Бардак!
— Бардак! — согласился со мной Фил.
Потом я быстро набросал очерк «Вятские на войне» и отправил его заказным срочным письмом. Только вот думаю, что война быстрее закончится, чем письмо дойдет. А Фил пытался распечатать несколько самых удачных фоток для газеты. Сбегал в пару салонов и вернулся изумленным:
— Представляешь, гебня твоя кровавая все ксероксы и принтеры арестовала.
— Военное положение, — развел я руками. Фотки быстро скинули на бук. Снова вышли с вокзала. Тут–то нас едва не арестовали ушлые комендачи. Молва уже донесла до них, что ходят два каких–то странных лейтенанта, всех фотографируют и выпытывают секретную информацию. Спасла, естественно, аккредитация. Отвели нас в штаб и там нам, наконец, повезло. Встретились, неожиданно, с Калининым.
— Опять вы? — буркнул он, когда мы столкнулись с ним в коридоре бывшей школы.
— А как же война с прибалтами, товарищ полковник? — ехидно поинтересовался я.
— Не сцы, будет еще, — отрезал Калинин и снова широко зашагал.
— Товарищ полковник… Да Саня, твою мать! Подожди секунду! — увязались мы за ним.
Долго мы его убалтывали взять с собой. Целых две минуты. Не уболтали.
Калинин посоветовал нам идти к тем самым мотострелкам и ждать у них.
— Вот–вот все начнется…
— Саш, что начнется–то?
— Встретимся в Таллинне, — загадочно ответил он и исчез.
Пришлось последовать его совету. Пехотный комбриг, тоже полковник по фамилии Астахов, долго морщился от слова «журналисты». Но остаться с ними разрешил. И вовремя.
Мы даже не успели поразлагать личный состав свежими похабными анекдотами, как войска вдруг пришли в движение.
Мы устроились в той самой БМП мехвода Глушкова. На нас напялили бронежилеты и каски. Блин, я уже и забыл, какие они тяжелые! Пистолеты комбриг велел запихать в… В дупла, в общем. Зато получили по «калашу».
Когда ехали по мосту через Нарву, я не удержался и плюнул вниз. Традиция у меня такая — пометить новую реку, через которую переезжаю. Фил же щелкал и щелкал прекрасные пейзажи — саму Нарву, могучие крепостные стены, кружащих в небе чаек…
Здание эстонского погранконтроля было разнесено в клочья. Нет, не снарядом. Неаккуратный водила головного танка не удержал машину на ровной дороге и нечаянно — совершенно нечаянно! — зацепил бортом строение.
Эстонские погранцы, несмотря на пресловутую тормознутость, оттуда выскочили очень быстро. И теперь растерянно смотрели на грохочущую металлом колонну российской бронетехники.
И с каждой машины наша бравая пехота что–то орала, улюлюкала и свистела погранцам. Те даже и не думали отвечать.
Внезапно, что–то в душе вдруг произошло, словно теплая волна какой–то гордости. И я тоже не удержался и крикнул:
— А до Таллина далеко?
Сидевшие рядом бойцы дружно заржали.
Водилы же продолжали хулиганить.
Дорожные знаки не трогали. А вот указатели с надписями на эстонском непременно роняли.
Ну, ничего. Наши ВАИшники новые поставят. На русском теперь.
Самое смешное, когда мы шли по трассе А-20 и проходили населенный пункты различного калибра, эстонцы выходили к обочинам и молчали. С какой–то обреченностью на лицах стояли и разглядывали несущиеся мимо танки, БМП, БТР, грузовики…
Вот так вот едешь — а на обочинах манекены стоят. Не злятся. Не радуются. Просто стоят и смотрят. Как суслики, честное слово!
На первой машине мужики подняли трехцветный российский флаг. А вот наш мехвод номер отколол…
Где–то под Кохтла — Ярве бойцы вдруг закопошились. Вытащили палку, сноровисто натянули на нее…
Красный флаг с серпом и молотом яростно заколыхался на балтийском ветру!
Веселуха началась, когда мы в Таллин вошли. Ох, и мат висел, когда колонна попыталась в Старый Город выползти. Улицы узкие, кривые. Немцы, блин, понастроили в свое время. Или это датчане были? Хотя… Какая разница? Технику пришлось оставить, и пехом, пехом.
Выползли на Ратушную площадь. Вот тебе и Старый Томас, вот тебе и сама Ратуша.