8-й день недели - страница 15

Но вернуться домой, в Тлт, начать всё заново – желания не было. Да и была бы она, эта жизнь, новой – большой вопрос. Колганов прекрасно понимал, что отказаться от угара ночных клубов и «экспресс-знакомств» – вот это действительно поступок, меняющий жизнь. Но чем тогда заполнить образовавшуюся пустоту?

Стольный град не сильно понравился. Точнее, даже наоборот. Впрочем, это было взаимно. Привыкать к суете и бескомпромиссности мегаполиса пришлось болезненно и долго. Словно оставался заложником своего внутреннего, выдуманного мира, построенного в голове и отражающегося статьями на страницах журнала. Со временем мир реальный и мир выдуманный притёрлись и ужились вместе, иногда даже друг друга дополняя. Но однажды настал момент, когда пути их разошлись. Рано или поздно, это должно было произойти. А человеческая оболочка, выступавшая точкой соприкосновения двух миров – Колганов, остался стоять на месте в полном одиночестве, раздираемый внутренней пустотой.

Он утомлённо зевнул и потянулся, одновременно пытаясь попасть ногами в тапки. Из-под подушки сдавленно зазвонил айфон. У Колганова имелась странная привычка перед сном класть трубу под подушку. Кто что, а он мобилу. Меж тем настойчивая мелодия Old phone, а такая стояла только на входящих от главреда, резала слух и сгоняла остатки сна.

Бергер? Какого чёрта он звонит в такую рань?

– Проснулся?

Главред никогда не утруждал себя приветствиями и прочими этикетными фразами.

– Типа того, – прокашлялся Колганов.

Что на этот раз взбрело ему в голову?

– Давай не задерживайся. – В трубке возникла пауза, и Колганову показалось, что главред сделал глоток обожаемого им кофе «три в одном». – Я тебя уже жду. Есть очень интересный материал. Считай редакционное задание, о котором ты даже не мечтал.

– Я… – Колганов растерялся, не зная, что ответить. Однако в трубке уже слышались мерные гудки.

Бл… ть!

Он швырнул телефон на подушку.

Какое нафиг задание, которое не потерпит полтора часа времени?

Бергер уже в редакции? Нахрена так рано? И зачем звонить, если сегодня обычный рабочий день? Кажется, с возрастом он начинает сходить с ума… Впрочем, как все главреды. Это у них профессиональное.

Подойдя к зеркалу в ванной, Колганов зевнул и не спеша потянулся. Из отражения на него смотрел высокий широкоплечий молодой человек. Лёгкая небритость шла только на пользу. Светло-русые волосы, немного веснушек – девушки нередко говорили, что он красив. А он всегда отмахивался, мол, «мерси, краснею». Зато втайне себя считал чертовски привлекательным. Поиграв мускулами с отражением, Колганов залез под душ. Пока он неспешно водил зубной щёткой во рту, миллиарды молекул прохладной воды разбивались о волосы, и спешно стекали по кафельной плитке. И, прежде чем исчезнуть навсегда, кружили в маленькой воронке ванны.

Если бы Колганов посмотрел под ноги, то с удивлением обнаружил, что воронка крутится не по часовой стрелке, а против неё.

Бергер долго не мог уснуть. Сначала просто лежал, ворочаясь с бока на бок и слушая, как ветер играет с жалюзи полуоткрытого окна. Жена мирно посапывала под боком и, кажется, совсем не подозревала о бессоннице супруга. Пространство комнаты тем временем наполнял приглушённый шум проезжавших мимо машин и подростковый раскатистый смех. Сначала Бергер вознамерился закрыть окно, но тут же сообразил, что в комнате станет жарко. Поэтому просто накрыл голову подушкой. Звуки улицы исчезли. Но, как назло, стали докучать разные мысли: несделанные дела, рутинные рабочие моменты, обрывки воспоминаний детства и ещё какая-то непонятная лабуда. Потом, когда вся эта бестолковая возня дополнилась жаждой, он поднялся с кровати и, ощущая себя совершенно разбитым, поплёлся на кухню дабы приготовить кофе.

Включил чайник и выудил из коробки пакетик кофейного напитка «3 в 1», оказавшийся последним. И пока вода подогревалась, с грустью его рассматривал, переминая пальцами.

Потом пододвинул стул и устало присел. Взгляд упал на пульт от телевизора. Главред пощёлкал каналами, и остановился на документальной передаче, рассказывающей о сгоревшем в прошлом году в ночь на 1 ноября шикарном особняке. Он отложил пульт и, от нечего делать, стал смотреть.