999999999 маны. Том 3 - страница 54

Услышав их, я замер на месте и, нахмурившись, посмотрел на Говарда. Его взгляд был очень мутным и болезненным. Как это всё некстати.

Хорошо, Марк. Нужно думать, и думать быстро.

Заметив небольшую форточку под потолком, я положил Говарда под стену и подтянулся, чтобы рассмотреть улицу и иметь хотя бы какое-то представление о том, кто же всё-таки решил сюда нагрянуть. Хотя на бойцах не было никаких опознавательных знаков, стало понятно, что это не люди Белецкого. По крайней мере, я ни разу не видел, чтобы они заморачивались со снаряжением, всеми этими защитными шлемами и униформами. Его люди выглядели скорее как суровые мужики в костюмах, а значит, нападают на больницу не клановские. Наверняка силовики… и я бы мог долго гадать, какие, однако иногда отсутствие информации — само по себе информация. Сорванные нашивки равно УБИ, эта задачка оказалась легкой.

Хорошо, вряд ли сейчас лучший момент для того, чтобы я шел им рассказывать приятные новости о том, что я выжил и убивать сотню невиновных ребят из клуба было излишеством. Прорываться напролом тоже не вариант — либо задержат, либо убьют, а вероятность того, что я проснусь в каком-нибудь приятном месте, с каждой смертью все уменьшалась. Да и что будет с Говардом, тоже вопрос.

Сбежать? Вот только как и куда? Вряд ли мне удастся уйти незамеченным, если только не…

Я тут же спрыгнул вниз, и не особо церемонясь, взвалил Говарда обратно к себе на плечо. Он недоумевающе посмотрел на меня широко открытыми глазами, когда мы развернулись и пошли обратно вверх по лестнице.

— П-почему наверх? — он крепче сжал меня за плечо.

— Выиграем время, — тащить его и говорить одновременно было трудно, но не то чтобы рядом стоял рабочий лифт, — В твоих интересах поактивнее шевелить ногами.

Говард застонал, но в итоге сцепил зубы и последовал моему совету. Так мы и преодолели несколько этажей, пока на очередном перелете он не похлопал меня по плечу.

— Что еще? — я был несколько раздражен всей этой беготней туда-сюда.

— Дай секунду… — он указал на стену, — передохнуть.

Я вздохнул и, оглянувшись по сторонам, аккуратно прислонил дядю к стене. Он скривился и в который раз с отвращением посмотрел на свою рану.

— Сука, — Говард сплюнул в сторону, — Знаешь, это очень похоже на твоего отца… Весь тот кромешный адок, который остался в лаборатории… — дядя изобразил нечто наподобие улыбки.

— Да уж, он каждый вторник наряжался в модные протезы и водил домой своих зомби-друзей… — я говорил, глядя наверх, до крыши оставалось недолго, — ты бредишь, Говард.

У меня были более приоритетные дела, чем задушевные беседы с дядей. Если все произойдет так, как я предполагаю, то действовать нужно быстро. Впрочем, у дяди было своё мнение на этот счет.

— Да я не об этом… — Говард прокашлялся. — Твой отец тесно работал с Белецким над чем-то… стремным. Таким, что даже мне ничего не говорили… в отличие от Рональда, сраного чернокнижника… он им помогал.

— Хочешь сказать, он поэтому пришел в лабораторию?

— Думаю, что если он знал о этих протезах и смог вспомнить о них в таком состоянии… то и об остальных разработках он тоже в курсе, — дядя вдохнул. — Кто знает, что ему теперь взбредет в голову… и для чего ему понадобилось быть на ногах.

Я пытался вслушаться хоть в какие-нибудь звуки снизу, однако там по-прежнему было тихо. В данный момент это скорее было хорошо, чем плохо.

— Мамы не было в лаборатории, — я повернулся к дяде, — есть светлые идеи по поводу того, где она может быть?

— Понятия не имею. Но Белецкий должен знать, — Говард протянул руку, показывая, что готов продолжать путь. — Нужно добраться до него.

Хм. А он быстрый. Решил, что мы в два щелчка стали союзниками?

Плевать, Говард может думать что хочет. Я знаю, зачем вытащил его, и могу точно сказать, что не для того, чтобы становиться хорошими друзьями.

Подхватив мужчину за руку, я потащил его наверх. Мне нужно было выбраться на крышу, хорошо только, что дорогу я уже знал. Заняло это минут пять.

Здесь все было ровно как неделю назад — та же насыпь из мелких камней, те же кондиционеры… разве что вид на город был совсем не ночным и горящим от зажженных фонарей, а уныло блеклым и серым. Хорошо, что мне сейчас не до любования пейзажами.