999999999 маны. Том 3 - страница 6

Баркер, все это время хранившая молчание, вышла следом за Рубаном и поцокала языком.

— Если мелкая сгорела в этом пожаре, я лично оторву яйца Белецкому, — Баркер скривилась глядя на пламя вверху, — И плевать на внешнюю политику.

— Не горячись, она просто не берет трубку. Мало ли что могло произойти с её телефоном после звонка. Хотя какого хера до сих пор не связалась с нами через полицию я в ум взять не могу. — Рубан пытался успокоить не столько напарницу, сколько себя.

— Ну не выпрыгнула же она, — залитая светом мигалок, Баркер направилась в сторону здания, — А если выпрыгнула — то в лепешку. И тогда все равно яйца в смятку.

В любом случае, жизнь Тины Шраут до сих пор оставалась под вопросом. После звонка, в котором она сообщила о том, что Марка Ротта убил Белецкий, девушка пропала со всех радаров и что Рубан, что Беркер порядочно переживали о состоянии своей коллеги.

Единственные, кто будет на седьмом небе от счастья, если Тина погибнет — это её благородное семейство. Рубан лично забирал её на обучение и в памяти агента прочно засел образ отца Тины, который разве что маракасами не тряс, выгоняя дочь прочь из дома.

Ситуация с её родословной вообще была в каком-то роде забавной. Тот факт, что девушка носила фамилию Шраутов, нередко развязывал УБИ руки в решении всяческих щепетильных вопросов. Ни для кого не секрет, что работа агента напрямую сопряжена с опасностью, а покушаться на жизнь Шраута — значит негласно подписать себе смертный приговор. Соответственно, когда агентам нужен был карт-бланш на не совсем правомерные действия, достаточно было создать видимость того, что кто-то хотел навредить Тине и любые вопросы сразу же отпадали.

Но Рубан с Баркер ценили её не за это. Девушка совмещала в себе два качества, которые очень плохо уживались вместе с их работой. Она была отличным, ответственным агентом и хорошим человеком. И если первых на службе было предостаточно, то вторых…

В груди у Рубана защемило.

К черту.

— Идем прямо в это пекло? — спросила Баркер, на ходу затягивая хвост на волосах потуже.

— Не впервой. — у Рубана не было сил даже хмыкнуть. — К тому же, её телефон до сих пор где-то там. — он посмотрел на небольшой трекер, с помощью которого отслеживался мобильный Тины и спрятал его в карман.

Агенты быстрым шагом преодолели первую линию оцепления и направились в сторону входа в башню. Мимо них пожарные выводили из здания целые цепочки испуганных людей в деловых костюмах. Судя по внешнему виду потерпевших, большинство из них никак не пострадало физически, однако по лицам было можно было легко отличить тех, кто сидел на нижних этажах и тех, кто оказались неподалеку от эпицентра пожара. Кто-то громко матерился и активно обсуждал произошедшее с шокированными коллегами, кто-то просто смотрел на спасателей со стеклянным взглядом, а пара девушек и вовсе умудрилось расплакаться. Все происходящее отдавало неразберихой.

— Стоп! Совсем с ума выжили?! — прокричал подбегающий к агентам полноватый полицейский, что стоял у внутреннего кольца оцепления рядом со входом.

Рубан с Баркер устало переглянулись и синхронно потянулись к удостоверениям во внутренних карманах пиджаков.

— Дело имперской важности, исчезни. — прохрипел Рубан, нависнув над мужчиной.

— Нам было велено никого не впускать. — полицейский сощурившись посмотрел на документы УБИШников, — Особенно вас.

Баркер посмотрела на него со смесью возмущения и злости.

— «Особенно нас»? Слишком громкие слова как для полицейского управления столицы. Мы проходим. Или я звоню вашему начальству.

Мужчина сглотнул ком в горле и нервно поправил воротник.

— Я-я не думаю, что это что-то изменит, эм…

От каждого его слова скулы Баркер сжимались всё сильнее.

— Тебе не нужно думать. Пропускай нас, пока я добрая, или…

Рубан удивленно приподнял бровь. Обычно в их тандеме он выполнял роль плохого полицейского, но усталость и опасения насчет Тины брали своё, а потому даже Баркер начинала терять терпение.

Значит… звонок начальству ничего не изменит, да? Кажется, он начинает понимать что к чему.

УБИшник поднял руку, тем самым заставляя свою напарницу замолчать.