999999999 маны. Том 3 - страница 76

Я наконец-то бросил довольный взгляд на надежно сваленные у стены трупы и повернулся к своей всё ещё невесте. Хотя бы технически. Она выглядела более привычно, нежели в последнюю нашу встречу. Все тот же серый костюм, аккуратный макияж и собранные в деловую прическу серебряные волосы.

— Мне, — я приподнял бровь, — что?

Впрочем, надеяться на то, что Элиза выложит все свои мысли как на духу, было бы глупо. Она быстро взяла себя в руки.

— Ничего, — Элиза нервно выглянула в коридор. — Просто не ожидала тебя увидеть здесь.

— Взаимно, — я натянуто улыбнулся.

Разумеется, я понимал, что родионовским кротом окажется кто-то, приближенный к клановским. У простого охранника или служащего ни за что бы не хватило полномочий для того, чтобы внести нас в списки, я уже не говорю о том, что провести на совет, однако… чтобы это была Элиза Белецкая? Я помню, что краем глаза видел, как они беседовали с Родионом в ту ночь, когда я убил Рэма. Еще тогда мне показалось странным как внимательно девушка выслушивает каждое его слово, словно ребенок… однако я и предположить не мог, что она будет готова пойти против своего отца, чтобы помочь дедушке.

С той самой ночи мы, кстати, с ней и не виделись. После того, как я отправил её на машине с трупом Рэма в багажнике, я был уверен, что она поедет прямо к отцу и расскажет ему все. О том, что я жив, что со мной возится Родион, что именно я убил Рэма… однако, факты говорили об обратном.

Судя по всему Белецкий не знал о том, что под маской убийцы Рэма был именно я. В противном случае, вряд ли бы он убил меня без расспросов. Разрывная пуля в голову? Нет, слишком быстро, слишком просто.

В конце концов, я обманул смерть. На его месте было бы глупо так тривиально разбираться со мной, даже если исходить из банального любопытства.

Либо же во мне сейчас просто-напросто говорит эго. Никогда нельзя быть уверенным до конца.

В копилку к тому, что Элиза так ничего и не сказала Вульфрику, идет и то, что она помогает Родиону. Девушка знает, как играть в эту игру, это я понял еще на моменте её отношений с Августом Локком. Но неужели амбиции давят так сильно, что она готова вставлять палки в колеса даже собственному отцу?

Это было настолько цинично, что я готов был рассмеяться.

Элизе, увы, было не до смеха.

— Вам нельзя здесь оставаться, — она глянула на Говарда, а затем снова на меня. — Нужно показаться остальным, иначе люди начнут задавать вопросы. Времени мало.

Не знаю, была ли это защитная реакция, или Элиза просто привыкла так решать дела, однако говорила она очень сухо. Создавалось впечатление, схожее с тем, когда смотришь за тем, как неуверенно чувствующий себя перед камерой человек пытается записать свою речь по бумажке — неловкое неверие в то, что он говорит.

Впрочем, я сюда пришел не за тем, что оценивать харизматичность Элизы. А потому, быстро проверив свой внешний вид, прошел мимо неё в коридор.

— С чего бы мне тебе доверять, Белецкая? — Говард же оставался стоять в купе. — Может, ты сейчас просто сдашь нас охране?

Элиза посмотрела на него холодным взглядом.

— Значит, я просто случайно постучала в первую попавшуюся дверь ровно три раза? — девушка вышла из купе, даже не договорив до конца. — Давайте сделаем жизни друг друга проще и не будем тратить время на это. Дедушка уверял меня, что проблем с его людьми не будет.

Значит, мы его люди? Он специально не раскрыл ей всех карт. Вывод из этого можно сделать простой — либо он ей не доверяет до конца, либо недоговаривать критически важные части уже вошло у старика в привычку.

Что-то мне подсказывало, что оба варианты верны.

Говард недовольно скривился и тоже вышел в коридор.

— Что делаем с этими ребятами? — я глянул на тела за спиной у мужчины. — Нельзя оставлять дверь открытой.

Услышав это, Элиза нахмурила брови.

— Ключа у меня нет.

Говард повернулся назад и, несколько секунд подумав, кивнул про себя.

Мужчина схватился за край двери и задвинул её в исходное положение. После чего схватился ладонью за стык между проемом и металлической обшивкой двери. Его ладонь вспыхнула красным цветом. Он стоял так около минуты, когда металл тихо зашипел и повеяло теплом. В какой-то момент Говард убрал руку от двери, и повернувшись к нам, показал рукой знак «Окей».