999999999 маны. Том 3 - страница 82

— Потише, Глеб, — все тем же ленивым тоном произнес Острих.

Хорошо. Вариантов совсем немного. А конкретно — всего два. Либо я наблюдал за тем, как план Родиона с треском срывается в прямом эфире… а вернее как его срываю лично я, сам того не желая. Либо… это и есть часть его плана. Что, конечно, было в его стиле. Однако мне почему-то казалось, что правда где-то посередине.

В любом случае, лучшей стратегии, чем сделать ровное лицо и следить за тем, как развиваются события я придумать не мог. Уж лучше случая для того, чтобы Родион показал, как хорошо он продумывает все наперед, мне представить сложно.

Платов постепенно успокоился, и когда я уже хотел спросить у совета куда пропал мой дядя с Элизой, позади меня раздался звук открывающейся двери. Я резко обернулся.

Вульфрик Белецкий выглядел точно так же, как и в ту ночь, когда я видел его в последний раз. Такой же важный вид, идеальная осанка и уверенный оскал. Мне показалось, что мужчина смотрит на меня с каким-то высокомерием и даже злобой. Кажется, ему было что сказать.

Не знаю, что именно я ожидал услышать… но точно не то, что он произнес через секунду после того, как вошел внутрь вагона.

— Марк! — его лицо тут же стало куда менее напряженным. — Всё же глаза меня не обманывают! — он быстро подошел ко мне и протянул руку, на которую я сощуренно покосился.

Рядом с Вульфриком стояла Элиза. Она держалась очень странно, а её и без того холодное лицо теперь казалось совершенно непроницаемым. Я быстро глянул ей в глаза через плечо отца.

Мне показалось довольно забавным то, что секундного взгляда хватило, чтобы её маска начала рассыпаться на глазах. Девушка отвернулась, а я медленно потянулся к руке Белецкого.

Разумеется, можно было бы демонстративно оттолкнуть его в сторону, однако что бы это изменило? Да и я совру, если скажу, что его радушность совсем не сбила меня с толку.

Вульфрик крепко схватил мою руку и, поздоровавшись, похлопал меня по плечу.

— Видеть здесь сына моего старого друга в здравии — большая радость, Марк. Все думали, что ты погиб.

Я поднял на него глаза. Он вел себя так, словно видит перед собой не вернувшегося с того света, а случайно встретил на вокзале своего двоюродного племянника, или что-то в этом роде. Я не собирался проглатывать этот спектакль.

— И что вы сделали, чтобы спасти своего старого друга? — прошипел я сквозь зубы и склонил голову, о чем, впрочем, сразу же пожалел.

Из тысячи вещей, которые я мог бы сказать… я не удержался и надерзил ему. Нет, само собой, мне плевать на эго Вульфрика Белецкого, однако сам ход был далек от тонкого и продуманного. Возможно, мне и вправду не совсем место во всей этой клановой возне.

Услышав это, мужчина слегка запнулся, однако ему хватило считанных секунд, что вернуть себе лицо. Он тяжело вздохнул и опустил голову вниз.

— Я до сих пор виню себя за то, что узнал о происходящем слишком поздно, — Вульфрик скривился. — Мы не успели ничего сделать, и именно поэтому я так рад видеть тебя здесь. Хотя бы одной жизнью на моей совести меньше… — он посмотрел мне в глаза. — А это очень тяжелый груз.

Было сложно удержаться от того, чтобы не хмыкнуть, но я все же справился.

— Всё, что я могу сказать в своё оправдание, — мужчина окинул взглядом всех присутствующих, — а я практически никогда не перед кем не оправдываюсь и люди за твоей спиной могут подтвердить эти слова, — он вновь посмотрел на меня, — как только информация о предательстве подтвердилась, я нанес удар по этим мерзавцем ещё до того, как гроб с телом твоего отца опустился в землю.

Нет, нет, нет. Я не куплюсь на эту хрень. С какой стати он ведет себя как добрый дядюшка? Допустим, убивать они меня не собираются. В это даже можно было поверить, однако…

Бессмертие. Что им известно? Что ему могла рассказать Элиза, которая чуть ли не пряталась за спиной отца, лишь бы не смотреть на меня? Бескорыстная доброта — слишком редкий зверь, чтобы всерьез считать, что я так легко его поймал.

— Я не знаю, через что тебе пришлось пройти, чтобы сюда добраться, и от этого мне несколько обидно, — Вульфрик цокнул языком. — Не было никакой нужды пробираться… окольными путями. И тем более не было никакой нужды в том, чтобы объединяться с предателями.