А главное - верность... Повесть о Мартыне Лацисе - страница 47

— Мне? — Судрабинь, приучивший себя ко всяким неожиданностям, к этой — совершенно не был готов.

— Да, главный штаб именно вам доверяет эту миссию!

Сидоров подчеркнул: квартирьер — он же и разведчик. Свою деятельность начинает с той минуты, когда садится в вагон. Выясняет, какая форма группового передвижения наиболее приемлема: группа рабочих, артистов, грузчиков, мешочников? Где контролируют документы, какие документы наиболее подходящие для беспрепятственного проезда? Ознакомившись на месте, вырабатывает технику прибытия групп: куда обращаться, где ночевать, в какой церкви встретиться, в какой газете и когда появится зашифрованное объявление о месте пребывания штаба, расположения явок.

Самому квартирьеру одеться как можно проще, даже неряшливо. Никаких политических разговоров, не забывать о строжайшей конспирации.

— Все ли вы запомнили, господин штабс-капитан?

— Так точно!

— Тогда — в путь! Да благословит вас господь!

Иван Иванович-младший заметил спину высокого человека, вышедшего из дома № 3. Но так как заседание заговорщиков, несомненно, еще продолжалось, решил, что к ним он отношения не имеет. Да и покинуть пост не мог. Если Лацис с Петерсом решат арестовать это сборище, ему необходимо оставаться на месте. Кто же, как не он, должен провести в квартиру прибывших чекистов.

Вскоре к дому подъехал грузовой автомобиль. Из него выскочил Яков Петерс, за ним посыпались красноармейцы — ее меньше взвода.

— Оцепить дом! Трое со мной и вы, Покотилов! — приказал Петерс.

Мартын Лацис тем временем находился в комнатушке Нифонова. Вместе с нам был Иван Иванович-старший и три сотрудника ВЧК.

Уже около двух часов вели наблюдение за «лечебницей», и как будто специально, потому что сюда пришел один из самых главных чекистов, никто из господ «ваше благородие» не появлялся.

В комнате застыло сосредоточенное молчание. Мартын думал об Пинке, бывшем офицере штаба бригады латышских стрелков, которого Покотилов-старший засек здесь прошлый раз.

Вдруг Иван Иванович-старший вскочил:

— Идет!

Лацис бросился к двери.

— Не тот, не Пинка, — пояснил Покотилов. — Но из этих господ.

— Будем брать! — сказал Лацис. — Нужно выяснить, что таится в «лечебнице». Возьмем вместе с «доктором». Подождем, пусть этот господин войдет в помещение.

Троих чекистов Лацис направил на улицу и сам вместе с Покотиловым последовал за ними. И вовремя. Офицер как раз вышел из «лечебницы». Поворачивал голову направо, налево, чуял опасность. Лацис понял: кем-то или чем-то, каким-нибудь сигналом предупрежден,

— Скорее, — шепнул Покотилову, — чтобы «доктор» не скрылся!

Сам Лацис крупным шагом пошел через улицу навстречу офицеру. Его борода, степенный вид не встревожили того. А чекистов, спешивших справа и слева, приметил, быстро — руку в карман, не иначе чтобы выхватить оружие. Но Лацис уже направил на него пистолет.

— Без эмоций! — И сам подумал: «Как можно в такой момент без эмоций?»

Сотрудники ЧК разоружили офицера. Тем временем из-за угла выехал грузовой автомобиль. Его усадили в кузов.

Вернулся Иван Иванович-старший.

— Ни души! На дверях вывеска: «Закрыто». Перевернутая вверх ногами. Или крепко торопились, или нарочно — как сигнал.

— Прозевали, — огорчился Лацис. — Ничего не поделаешь, придется обойтись этим уловом.

Не проехали и квартала, как Покотилов-старший забарабанил по крыше кабины, крикнул Лацису:

— Пинка!

Оба выскочили из машины.

— Оружие! — приказал Лацис.

На лицо Пинки легло наигранное недоумение.

— О-ру-жие! — по складам повторил Мартын.

Мартын давно привык к бессонным ночам. Каждый раз казалось — не было еще таких неугомонных суток. Мозг, сердце, нервы — на пределе. Но потом выяснялось — есть еще силы, есть! Вот уже сколько суток — трое, четверо? — не выходят Дзержинский, Петерс и Лацис из здания ВЧК. То, что открывалось им, оказалось значительно серьезней, чем они предполагали. «Союз защиты родины и свободы». Борис Савинков. Самая крупная, самая сплоченная из всех контрреволюционных организаций. Теснейшие связи с дипломатами Антанты…

Немало узнали из документов, захваченных Яковом Петерсом на квартире у Сидорова. Еще не все удалось расшифровать. Известны пароли, адреса явок, однако неизвестен город. А задержанные упорствуют, врут, запутывают. Допросы, очные ставки, снова допросы…