А может, все это приснилось? - страница 12

— Добро пожаловать, мадам, сэр, мы очень рады, что вы зашли к нам, — пропел улыбающийся низенький человечек, сверкая зубами. — Мадам, наверное, желает приобрести шубу из рыжей лисы? Лучший мех идет из Кашмира. Мадам, конечно, это знает.

Прежде чем я успела открыть рот, Никита уже ответил:

— Мадам это знает, но лиса ей не нравится.

— Тогда, вероятно, мадам хочет посмотреть прекрасный ковер из шелка? — «Сэр» явно в расчет не принимался. — У нас большой выбор шерстяных и шелковых ковров. О, это как картина великого мастера — можно вешать на стенку и любоваться... — Человечек восхищенно зажмурился и опять улыбнулся во весь рот.

— Нет, спасибо, мы предпочитаем оригиналы великих мастеров, — заявил Никита.

— Тогда я знаю, за чем вы пришли, — догадался продавец. — Мадам, вероятно, хочет приобрести великолепную кашмирскую шаль. У нас, как вы изволили заметить, только оригиналы. В любом другом магазине в Дели я не смог бы вам гарантировать подлинность кашмирской шали. Не хотите ли посмотреть? — вежливо спросил он.

— Да, шаль я посмотреть могу, — вставила я свое слово.

— О, — глубоко вздохнул продавец, — прошу наверх. Эти шали на втором этаже. Такое сокровище мы просто не можем держать внизу.

Весь второй этаж занимали прилавки с шалями и одеждой с кашмирской вышивкой. Индиец указал нам на круглые плетеные стулья, а сам встал на маленькое возвышение, как на сцену, перед прилавком.

— Вы желаете что-нибудь конкретное — стиль, цвет, рисунок — или хотите просто посмотреть? — поинтересовался продавец.

— Покажите сначала, что у вас есть, — попросила я, взяв инициативу на себя.

Человечек доставал шали с разных полок, расстилал перед нами, мял материал в руках, показывая, что он практически не мнется, набрасывал на себя, будто опытная манекенщица, прохаживался по «сцене», завернувшись в шаль, как в сари, цокал языком и щелкал пальцами, а главное — улыбался.

— У вас одни шерстяные шали? А есть шелковые? — спросила я.

— О, мадам, вероятно, забыла, что настоящие кашмирские шали только из шерсти, — тактично сказал продавец. — И то не из любой шерсти, а из особенной, которую дают центрально-азиатские горные козы. Есть всего два типа кашмирских шалей — один называют «кани», когда шаль сшита из отдельных кусочков, а другой — «амликар», когда на шерстяной основе каждой кашмирской шали — «пашмине», как она называется, — иголкой вышивается определенный рисунок. Вот шаль амликар. — Продавец достал белую- тонкую шаль с изящным рисунком бежево-зеленых тонов по краю. — А на самых уникальных образцах можно различить более пятидесяти оттенков!

— Но ведь такой рисунок можно вышить и на машине, — заявил Никита.

Продавец даже перестал улыбаться, удивившись невежеству иностранцев. Сказать такое о настоящей кашмирской шали! Но Никита все подначивал словоохотливого продавца, чтобы тот рассказал как можно больше.

— Наверное, такую шаль вышивают за несколько дней, — предположил Никита.

— Сэр, вы не совсем правы. Если шаль вышивается машиной даже в Кашмире, совсем не значит, что это кашмирская шаль. Хорошая, добротная, но не лучшая кашмирская шаль требует работы трех человек в течение целого года! Причем сбор шерсти, ручная сортировка, чистка и обработка рисовой пастой, то есть вся «черная» работа, выполняется только женщинами. А за ткацкий станок и вышивание уже садятся мужчины, — объяснял индиец.

— Почему же такая несправедливость? — возмутилась я. — Ведь шали делаются для женщин! Почему они должны выполнять самую тяжелую работу?

— О, мадам, так повелось исстари. Кашмирские шали ткались исключительно мужчинами и для мужчин. А первыми женщинами, кто стал носить кашмирские шали, были отнюдь не индианки, а римлянки при дворе Цезаря. Вы знаете Цезаря? — вдруг спохватившись, спросил продавец.

— Да, припоминаю, — ответил Никита.

— Кстати, эта шаль, — продавец осторожно развернул во всю ширину белую с вышивкой шаль и бережно накинул мне на плечи, — самая лучшая, что мы имеем сейчас в магазине. О, мадам, вы похожи сейчас на махарани со старинных индийских фресок!

Шаль действительно была красивой. Белый тон так оттенял вышивку, что, казалось, лучшего цвета подобрать нельзя. По краю шел характерный кашмирский шалевый рисунок чуть удлиненной капельки.