А Неча Нас Родиной Пугать!!! - страница 19

  Вот такая снова получилась большая польза от любви к чтению.

  Конечно, надо понимать, что там где живёт большое количество молодых, здоровых и, в основном, холостых мужиков имеет место быть ...

  В Мито, и вообще в Чехословакии, было принято иметь иностранных, чаще всего, сезонных рабочих.

  Например, на заводе "Кароса" в Мито в семидесятые уже вовсю работали вьетнамцы. Причем не на рынках торговали и прочими безобразиями занимались, а трудились на самой тяжёлой и грязной работе на производстве и около оного. А после работы сидели по общагам и не высовывались. Гуляющих по улицам города вьетнамцев я, например, встречал крайне редко. Практически никогда. Только после хорошего дождя они с газетными кульками шарились по улицам и собирали в кульки дождевых червяков. Я думал для рыбалки, оказалось нет. Они их, жарили. И ели. Это у них был деликатес. Ну, азиаты. Да и деньги копили.

  Так что были в Чехии в то время и те, кто был беднее нас.

  Так вот, дальней от штаба стеной, общага примыкала к месту проживания польских сезонных работниц сахарной фабрики.

  Мысль ясна? В смысле - о чём речь пойдёт?

  На втором этаже существовал проход, соединяющий эти два очага братской любви и единения народов одной социалистической системы.

  Сразу скажу, что я лично застал уже окончание этой малины, но ведь застал. Поэтому не всему, о чём расскажу, был свидетелем. Но, как говорится, мне это рассказывали верные люди.

  Жили эти сезонницы, в отличие от нас, в блоках на двоих. Это две комнаты и санузел с душем. В некоторых блоках был даже закуток типа кухни. Такое тесное соседство никому не мешало. Польская речь по вечерам звучала по всей общаге. Наш третий этаж - женско-семейный в такие моменты ЛЮТО затихал и сопел. После полуночи, когда дежурная по общежитию уходила домой (это было нарушение, но т.к. дежурными работали женщины, то они просто не выдерживали того, что...) начиналось самое интересное. Что? Спросите вы.

  Например, парады польских красавиц в коридоре. Представьте группу, мягко выражаясь, обнаженных в разной степени, от топлесс ... и до совсем-насовсем, но бывало что, например, в портупеях, сапогах и фуражках. И конечно болельщики, даже я бы сказал фанаты, болеющие группово за своих фавориток. Тотализатор, устраивали. А потом бывало вместе и пропивали. Мероприятия такого плана - это реалии выходных и предвыходных дней.

  Польские подружки переходили по наследству, пропивались и проигрывались. Были даже случаи сдачи их в аренду.

  Например.

  Часа два ночи. Стук в дверь. Открываю. Стоит, с огромным трудом, одним плечом прислонютый к колонне, другой, за что-то в воздухе держась. За что не видно, это находится за обрезом двери. Но стоит. Ну, скажем Вася из медсанбата:

  - Иваныч, займи двести грамм.

  - Вась, тебе хорош, спать иди, завтра на службу. - Отказываю не из жадности, а потому что просто так дать и послать - неприлично, по законам и нормам офицерской общаги. Надо компанию составить, а оно мне надо?

  - Не-е-е-е, мало, налей.

  - Вась, иди в ..., не дам. Утром зайдешь, полдецом полечу.

  - А за Ядвигу?

  Рывок рукой и в проёме двери вместе с Васей появляется улыбающаяся блондинка Ядвига. Трусы у неё одеты по типу портупеи, поперек организма, один тапок и всё! Больше ничего на девушке нет.

  - На мьеня, дай Васье шпиртуса. Коханый мой, дай.

  Девчонка говорит с трудом проворачивая язык в пересохшем роте. Я тихо, но сильно удивляюсь.

  Сзади шлёпанье босых ног. Любитель халявы, делопроизводитель Коля высовывается у меня из-за плеча.

  - Так, Вася, сто грамм, больше не стоит.

  - Лана, с им, бери, ик. Ростовщик. Колозинатор (в смысле колонизатор). ... Девушка влетает в комнату. Звяканье и бульканье взаиморасчётов Коля - Вася.

  Ложусь спать. На соседней койке возня и суета. Колин возмущённый шёпот:

  - Ты, что, почему?... Ну-ка ....

  - Высунь ...., я Васина девушка.

  - Так он же тебя за сто грамм отдал

  - Он не трах-тарах отдал, он меня спать отдал.

  - Это как? - Коля со стоном сильно удивляется.